С помощью своего брелка-«отмычки» он без труда открыл и снова закрыл за собой дверь. Прошел через небольшой временный офис, оказался на открытой площадке – действительно стройка. Уже возведено несколько этажей, судя по всему, офисного центра. Герман осторожно обошел строящееся здание вокруг и убедился, что на территории за забором никого нет. Шагнул внутрь возводимого дома. Поднялся по лестнице на второй этаж и там нашел комнатку с залежами какого-то приятного на ощупь утеплителя. Герман расстелил его на полу – получилась шикарная многоспальная кровать. Он присел, прилег и с удовольствием потянулся, растянулся, зевнул и тут же, утомленный дальней дорогой и всем тем, что случилось с ним в родном городе, заснул. Заснул крепко. Но и сквозь этот крепкий сон почувствовал странный запах. Какой-то и знакомый, и совершенно неуместный на стройке. И вовсе нетревожный такой запах…
И еще до него долетал как бы шепот. «Но на стройке никого не должно быть», – размышлял его чуть встрепенувшийся мозг и отказывался просыпаться полностью, – «Не может быть…»
Герман открыл глаза на рассвете. Родион научил его:
– Посмотри на часы – на те, что есть, или на воображаемые – это не важно. Посмотри и отметь то время, когда тебе нужно встать. Все, теперь можешь спать спокойно – проснешься точно в нужное время.
Как ни удивительно, но это работало. Герман легко просыпался во столько, во сколько ему требовалось. И в избушке Родиона, и во время их островных походов под деревом или на морском берегу.
Герман встал, уложил утеплитель так, как тот лежал до него. Выглянул в окно. На стройке по-прежнему еще никого не было, но он поторопился выбраться, чтобы не столкнуться с кем-либо из самых ранних работников.
Выйдя за забор, Герман покрутился на маленьких улочках в раздумьях. Дважды прятался в незапертых подъездах домов, когда мимо проезжала сначала патрульная машина полиции, затем Агентства Исполнения Контракта. Конечно, он понимал, что вряд ли они ищут его таким вот образом, просто обшаривая все улицы города. Но все-таки Герман нервничал и прятался. Взбегал на второй, третий этаж чужого дома, останавливался и смотрел на улицу через окно. Если сталкивался на лестнице с кем-либо, то делал вид, что уверенно идет к кому-то в этом доме.
Он смотрел на улицу и вспоминал из книжек, что в Доконтрактные времена все подъезды запирались от преступников. А потом опасных элементов почти не стало, и люди начали экономить на замках. Герман был благодарен бережливым гражданам.
Когда город окончательно проснулся и заполнился спешащими и не очень людьми, он решил действовать. Кто еще мог помочь Герману, кроме друзей? Вдруг он слишком подозрителен и за ними совсем-таки не следят? Снова позвонил в «ЛокИнформ» Сэму:
– Привет.
Тот живо откликнулся:
– Привет. Где ты? Как ты?
Но Герману было не до формулировки ответов на эти вопросы:
– Мне нужна твоя помощь.
Сэм ответил с готовностью:
– Да, конечно. Что нужно сделать?
Герман спокойно сказал:
– Мне нужны документы на другое имя и деньги.
Вот тут Сэм растерялся и ответил не сразу:
– Но, но… документы… это же, это же незаконно…
Герман согласился:
– Знаю. Но что делать?
Сэм помолчал, а потом не очень уверенно предложил:
– Сдаться АИК.
На это Герман лишь усмехнулся:
– А ты знаешь, что со мной там сделают? Мой Контракт расторгнут…
– Но мы будем ходатайствовать, – быстро заговорил Сэм. – От отдела, от всей компании. Мы уже говорили об этом с Ароном. Он тоже будет за тебя, с нами вместе, мы все вместе. Там ведь тоже люди работают, разберутся…
Герман остановил этот бессмысленный поток слов:
– Поздно, Сэм, слишком поздно. Меня уже легально ничто, никто спасет. Не можешь помочь с документами, то хотя бы подбрось денег. Правда, когда верну и верну ли вообще, этого я сейчас не знаю.
Друг ответил быстро:
– Конечно, конечно. Сколько тебе нужно?
– Сколько сможешь…
Они договорились встретиться у кафе, недалеко от которого стоял сейчас Герман, и в которое часто ходили раньше все вместе после работы. Подходы к нему просматривались издалека. Вот на том стуле обычно сидел Сэм, рядом – его девушка. А вот на этом – Элика. И рядом сидел сам Герман. Обычно ждали Гиви, который всегда опаздывал. Но вот ведь с Эликой хоть и опоздал, а все-таки она теперь его. Счастья им в личной жизни…
Сразу же после разговора с Сэмом Герман занял позицию для наблюдения. Он ждал недолго. К кафе подъехала знакомая машина – все еще на той же ездит. Его друг вышел и, покрутив головой, сел за столик, на то самое обычное свое место.
Еще Герман увидел, как у кафе тут же появились типы без формы. Они явно были из АИК. Идти на встречу было нельзя.
Герман не думал, что Сэм его предал. Нет, просто за его друзьями, да и за сослуживцами, соседями, определенно следят. Прослушивают разговоры, просматривают почту. Все идет так, как описывал ему, рассказывая о таких случаях Родион…
Конечно, Герман не вышел к Сэму. Приканчивая карманную мелочь, с другого уличного телефона он позвонил Гиви. Назначил встречу у другого кафе.
Бывший друг пришел вместе с Эликой, платье которой, сшитое для свадьбы с Германом, не пропало даром. Гиви пришел с женой, наверное, чтобы заодно всем и объясниться. Герман разглядывал Элику. Его бывшая девушка, как и прежде, была хороша, красива. И, конечно, Элика умна. Очень умна, но она не как мама, которая так ждала отца…
Рядом и с этим кафе оказались то ли те же, то ли уже другие типы из АИК. Да, встреча с молодоженами тоже не удалась.
Колеблясь, Герман позвонил начальнику. И с Ароном все повторилось. Как Герман и предполагал (спасибо Родиону), все люди, которые могли ему помочь, были под колпаком Агентства Исполнения Контракта.
Герман не думал и даже думать не хотел о том, что кто-либо из близких ему людей мог оказаться предателем. Вместе с тем он вспомнил строки Контракта:
«Каждый гражданин обязан оказывать содействие Агентству Исполнения Контракта в обнаружении и перемещении нарушителей Контракта. Отказ от содействия рассматривается как нарушение Контракта…»
Герман повторил вслух:
– «В обнаружении и перемещении…»
Его будут искать и перемещать… Он думал об этом вечерами, устраиваясь на ночлег в «своей» комнате на стройке. Засыпал снова, как и до острова, беспокойно. Почти каждую ночь ощущал один и тот же странный запах. И как бы слышал шепот одних и тех же голосов. Ему стали сниться странные цветные сны. То Герман оказывался в тропиках, расхаживая по джунглям в набедренной повязке. То в пестром вигваме курил трубку мира с пестро же раскрашенными индейцами, предъявившими ему Контракт. А то просто гулял по внезапно оказавшейся под ногами радуге, удивляясь ее твердости, упругости, пытаясь попробовать ее на вкус…
