в батальон смерти, который набирал из беглецов знаменитый бандит СИМЫЙ-ЗАЕЦ. Недавно батальон перевели к границе; по словам паренька, все рощи и городки на том берегу, за исключением узкой полоски у берега, кишели войсками. Этой ночью ИКАР не стал читать. Написал короткое оптимистическое письмо невесте. Спал он лучше обычного, а утром, вместо обычной прогулки к реке, поднялся на холм, где дремали, прикрытые дерном, огневые позиции взвода. Золотой шар солнца поднимался выше, разгоняя туман, опоясавший могучие леса - вотчину лесных царей, обреченную сожжению. За рекой блеснул металл.
ДЩЕЛЬ так и не решилась рассказать о своем приключении АМГЕЛУ. Потом началась война, и происшествие забылось... Ударили в колокол. Кирпичные стены соседних цехов едва просматривались через мутные стекла окон, поэтому, когда ДЩЕЛЬ выбежала на солнечный свет, увиденное запечатлелось в ее памяти, как тень на стене при вспышке атомного огня. По шпалам узкоколейки бежал мальчик, размахивая газетой. - Война! - кричал мальчик, - ТАМ ВДАЛИ объявила войну! Поначалу ничего особенного не происходило. С фронта шли спокойные сводки, боевые действия велись вяло. В небе повисли аэростаты воздушного заграждения. В окрестностях столицы появились зенитные батареи. Женщин начали привлекать к оборонным работам. АМГЕЛ побледнел и осунулся, с него слетела недолгая спесь; его глаза, недавно тусклые, снова потемнели и вновь, как во время рискованного их путешествия, очень внимательно смотрели по сторонам. Вскоре его призвали в армию и направили в саперную часть, стоявшую под городом, помощником командира взвода. Становилось хуже с продуктами, но АМГЕЛ исправно присылал продукты ДЩЕЛИ, а она делилась с ЁЩЕРИЦЕЙ. Так продолжалось до конца августа, когда произошел прорыв. Официальные сводки сразу стали туманны; на город обрушилась волна мутных слухов; поговаривали, что войска ТАМ ВДАЛИ уже недалеко. За распространение слухов теперь расстреливали без суда. АМГЕЛА с его саперами перебросили к фронту. Скоро слухи получили более весомое подтверждение. Ночью залаяли зенитки, а из туч, как огромные дождевые капли, посыпались зажигательные бомбы, рассыпаясь при встрече с землей огненными брызгами. ДЩЕЛЬ в ночной рубашке, с АМЕЛЬЮ на руках, спустилась в подвал, а через несколько минут в их дом попала бомба. Утром кто-то дал ДЩЕЛИ старый халат и туфли и они с АМЕЛЬЮ кое-как добрались до ЁЩЕРИЦЫ. От АМГЕЛА больше не приходило вестей, вполне могло случиться, что письмо, в котором ДЩЕЛЬ рассказывала о катастрофе, так и не нашло его. ДЩЕЛЬ теперь все чаще вспоминала свое прощание с АМГЕЛОМ. Она вспомнила, что у семерки в номере вагона облупился уголок, помнила, кажется, все царапины на пуговицах его шинели. На пустыре за домом ЁЩЕРИЦЫ по ночам гремели выстрелы. Там уничтожали паникеров, шпионов и дезертиров. Налеты повторялись каждую ночь. Началась эвакуация учреждений. ЁЩЕРИЦУ послали рыть противотанковые рвы. С востока доносился гул. Однажды утром в город серым потоком хлынули беженцы. Подходили отступающие части, и ДЩЕЛЬ вышла к дороге в надежде встретить АМГЕЛА. ЛЁН КУДРЯ... ЭХ ЗА ТРИ МОР ... ДОРОГА У НАС ТАКАЯ ВЫЙ ЛЕНОК ВСТАВАЙ СТРАНА НЕТУ ЗАБОТ МЫ НАЯ ОГРОМ Я КУЗНЕЦ И СНЕГ Ы ВОЙ ДУХ ВЫ НАШ ХОДИЛА ШЛИ НА БЕРЕГ ЯБЛОНИ И ГРУШИ ПО ВЕТЕР ПЛЫ СИЛ ЛИ... КУРГАНЫ ЧЕРНЫЕ ВДАЛИ ОСТАЛИСЯ А МЫ С ТОБОЙ ОТВОЕВАЛИСЯ ЯРОСТЬ БЛАГО ВАЛЬС СОН ПОЛЕТ ЕТ КАК ТАЛЬЯНОЧКА САМА ВОЛНА ЛИСТ ТУМАН НАД ШЛИ ШЛИ ДА ПОТЕРЯЛИСЯ РЕКОЙ РАС СЕРДЦЕ ЦВЕ ГАРМОНИСТ ЛА СИРЕНЬ ЗАВОДИЛА В МО ГДЕ ЁМ И РЕЗ САД НОЙ ОЧКЕ ПАЛИСАД ТЫ ПРИ ГДЕ ШЛА ВОЛОГ В ДЕ СИ ГДЕ РЕНЕВОМ НАШ ПЛАТОЧ БРОНЕП СТО КЕ ИТ НАСТРЕЖЕНЬ НА ПРОСТОР БЕЛЫЙ СВЕТ ЯБЛОНЬ ЦВЕТ ВЫ ПУЛЯ ТОВАРИЩ ВИНТОВКА ВОРОН... ЕН РЯВ Так и стояла ДЩЕЛЬ у проспекта, пока не иссяк, уже к вечеру, серый поток, и только тогда, сутулясь, пошла домой. Не дождавшись ни АМГЕЛА, ни ЁЩЕРИЦЫ, с последними отступающими частями ДЩЕЛЬ с АМЕЛЬЮ покинули город. Война длилась три года. В конце войны они вернулись в разрушенную до основания и только начинающую отстраиваться заново столицу.
Во время военных действий выгорела половина лесов. Другая половина безропотно служила нуждам увеличения благоденствия. ЁЩЕРИЦА жила теперь одна в крошечной отдельной квартирке на новостройках. Все ее попытки найти ДЩЕЛЬ с АМЕЛЬЮ или АМГЕЛА пока не увенчались успехом. Институт Древней Истории, где она работала секретаршей директора, профессора АПЕЛЬСИНА, находился в получасе езды. Иногда ЁЩЕРИЦА выходила на остановку раньше и шла пешком через старинный парк. Посеревшие от непогоды статуи, морщинистые стволы дубов и кленов, беседки, дворцы, смотрящиеся в зеркала прудов - все это смягчало печаль. Профессор был кругл и румян. Когда был весел, говаривал, похлопывая себя по брюшку: "Э, милочка, слова не стареют, нам горевать нечего...", а когда поддавался приступу меланхолии, застегивал тужурку на все пуговицы и ворчал: "Как начали, так и кончим," и ругал всех, от правительства до кухарки в институтской столовой. Занимался происхождением слов, наполовину в шутку, наполовину всерьез, утверждал, что все они, по данным науки, происходят от надписей на заборах. Общепринятой теории на этот счет не было, но все были согласны, что до легендарного ТУТ-ЛИ-ОНА уже завершилась длинная цепь поколений; вся история с удвоителем признавалась позднейшей подделкой. С профессором ЁЩЕРИЦЕ было легко; иногда они встречались и после работы. Несколько раз ЁЩЕРИЦА ездила с АПЕЛЬСИНОМ в загранкомандировки. Так она побывала у знаменитой цистерны с сиропом, куда бросился Лорд-Протектор, когда войска страны Благоденствия осадили столицу ТАМ ВДАЛИ. Впрочем, благодаря экспедиционному корпусу генерала GRAY, ТАМ ВДАЛИ не попала в зависимость от страны Благоденствия, а стала обыкновенной парламентской демократией. ЁЩЕРИЦА побывала в родном городке. Внешне он мало изменился, но родителей ее никто не помнил. Квартал, в котором жила когда-то ее семья, теперь назывался Латинским - здесь останавливались заморские гости. У ЁЩЕРИЦЫ открылись способности к языкам и она смогла взять на себя обязанности переводчика АПЕЛЬСИНА. Сплавали за море. Впечатления сменяли друг друга, по существу оставаясь теми же, как цветные картинки в калейдоскопе. К ЁЩЕРИЦЕ возвращалась детская вера. Иногда, одна в пустой квартире, она зажигала свечку и молилась Незримому Автору за АМЕЛЬ, ДЩЕЛЬ и АМГЕЛА. АПЕЛЬСИН, считавший себя атеистом, так никогда об этом и не узнал.
Уже трудно было идти, а листья все прибывали. ЁЩЕРИЦА с трудом пробиралась кривыми улочками старого города, пытаясь найти цирк
