— Воздействие с той стороны, — начал Зимин уверенно, — может быть минимальным. Не обязательно присутствие каких-то больших масс. Обычный источник когерентного излучения определённой частоты, не особо высокой мощности. — Сашка воодушевлённо начал чертить на общем экране схему. — Ну, хоть вот такой примерно. Можно со станции или со спутника там в заранее определённую точку направить. И если мы в ту же точку пробой пространства сделаем, то проход будет держаться либо пока мы канал не закроем, либо пока излучение не прекратится. Но, конечно, синхронизация с нашей стороной по месту и времени всё равно необходима. Без этого никак.
— Такая вот идея, — сказал Роговцев. — Но это, правда, никак не решает всей задачи. Потому как излучатель-пробойник на ту сторону опять же надо сначала доставить и там включить, а для этого надо туда пробиться. Замкнутый круг…
— Болванка, — вдруг сказала Алия. — Она в параллельном мире. Мы её не видим, но летит она по известной нам траектории и с известной скоростью. Мы можем просчитать, где она в определённый момент времени будет там, и пробить канал в эту точку здесь. Повторить ситуацию с обратным знаком.
Секунд пять все молчали. Потом Сашка вскочил и бросился целовать покрасневшую девушку. Когда радостный шум наконец стих, Семён Семёныч поинтересовался:
— Значит, буксируем «Аполлон» на нужную траекторию и готовим установку пробоя?
— А кто на ту сторону пойдёт? — неожиданно спросил Сашка. — И как быть с экипажем, с теми тремя астронавтами? Семён Семёныч нахмурился и повторил:
— Комитет безопасности даёт нам полную свободу действий… * * *
— Удачи на обратном пути, «Аполлон»! До связи… — Хьюстон отключился.
«Аполлон-32» шёл по штатной траектории, удаляясь от красной планеты и приближаясь к голубой. Айронс с воодушевлением крутил педали велотренажёра, наматывая положенные километры. Капитан был почти счастлив. Они сделали это! Первые люди, первые американцы высадились на Марсе! Они вернутся героями, и он наконец-то сможет позволить себе тот особняк… И хотя предстоял ещё очень долгий путь домой, Железный Дик почему-то знал, что не будет никаких проблем, и посадочный модуль очень мягко завершит полёт на родном мысе Канаверал. Айронс был твёрдо уверен, что единственным тёмным пятнышком всей экспедиции так и останется пропавшая на трое суток связь с Землёй перед выходом на орбиту Марса. Та магнитная буря на Солнце всё же заставила изрядно поволноваться и его, и Хьюстон…
«Минимально-допустимое воздействие, — подумал «Эндрю Джонсон», переводя взгляд с капитана на Шнайдера, жующего шницель из тюбика. — Через год они начнут всё вспоминать. Но, думаю, к тому времени это будет уже неважно».
— Всё в норме, Джонсон? — для порядка спросил Айронс. — Больше без связи не останемся? Надеюсь, ты не подведёшь!
— Да, сэр! — сказал Андрей. — Я не подведу.
Кирилл Митрофанов
486: Мáшины сны
Маша была просто чудом. И не только в глазах родителей. Маша была первым ребенком, рожденным на Марсе.
Её отец, Александр Миронов, хотя все называли его не иначе, как Мичурин, космобиолог и селекционер, а мать, Татьяна Миронова, известная переводчица с французского. Они были одними из первых поселенцев на Марсе и жили еще под персональным куполом, правда, больше напоминающим оранжерею. Александр занимался в саду и огороде, на Тане было хозяйство. Первой у Александра прижилась спаржа. Первый натуральный салат Таня приготовила тоже из спаржи. В свободное время по вечерам Александр садился у крыльца и из подручных средств мастерил игрушки, его жена, обхватив уже внушительных размеров живот, присаживалась рядом. Заходящее солнце в лазоревом ореоле опускалось за горизонт. Они прилетели сюда почти шесть месяцев назад.
С тех пор прошло еще четыре года, Маша родилась и успела подрасти, и была окружена всеобщим внимание. Маша любила книжки, машинки, и, конечно, ковыряться с отцом в земле, привезенную же кем-то в подарок куклу внимательно осмотрела, задрала ей юбчонку, протянула «трууусики», и отставила в сторону. Главным её другом был регистрирующий видеобот, то и дело выходящий из строя, установленный в южной части купола. Она постоянно крутилась возле него, разговаривала с ним, приносила к нему камушки и выстраивала пирамидкой, делала секретики. Родители одно время беспокоились и даже посоветовались с местным психологом, но он уверил их, что это нормально и с возрастом должно пройти.
— Я бы рекомендовал вам завести собаку, но какая собака на Марсе. Просто подождите. — сказал он.
Таня выглянула позвать мужа на обед, когда он как раз ковырялся с любимым машиным видеботом, который опять выделывал фортели. Оставив бота разобранным, Александр отправился есть, по дороге сорвал красный скрипучий помидор и обтирая о комбинезон вошел в кухню.
— Что, опять это железка не работает?
— Опять. Представляешь, он самостоятельно переключается на съемку движения. И при этом на меня не реагирует, а вот стоит Машке пробежать – сразу включается. Я уже начал подумывать, что он следит за ней, но скорее всего он просто регистрирует объекты определенного размера. Я для него слишком большой, наверное. Кстати, где Машка?
— Спит.
В это самое время Маша, вытаращив огромные и мокрые глаза, вбежала в кухню. Отец подхватил ее на ходу и усадил к себе на колени.
— Что, марсианка, опять страшный сон приснился?
Маша закивала.
— Ну, хочешь, пойдем, я тебе сказку почитаю?
— Про мальчика? — Маша вся засияла, слез как не бывало.
— Про мальчика.
Он взял ее на руки и понес в детскую.
— А как же ужин? — особенно ни к кому не обращаясь спросила Таня, но Александр услышал её и многозначительно оглянулся – подождет.
— На чем мы остановились? — спросил он, когда Маша была уже в постели. — На времлинах?
— Нет, на том, как Саша попал в другой мир!
— Ах да, первым делом, как Саша очнулся, он спросил: Где я?
— Кого спросил?
— Так, никого, просто спросил. — Маша понимающе закивала. — Все вокруг было незнакомо и Саша не помнил как он здесь оказался. Может он заблудился? Саша по-взрослому потер виски и неожиданно вспомнил как сорвался с крыши. Может он упал и разбился насмерть? Больше всего Саша боялся двух вещей: заблудиться и умереть, но сейчас страшно почему-то не было, это может значить только, что с ним случилось что-то другое. Или что он зря боялся.
— Но где же я?
— Слева от меня. А вот где я – это уже вопрос.
Саша подумал и сказал:
— Ты справа от меня
— Значит мы рядом, и если тебя спросят где ты, ты можешь сказать, что ты рядом, не правда ли, звучит ободряюще?
