Элли посмотрела на мальчика. Ей показалось, что он вырос. Странно. Но объяснение тут же нашлось.
— Ты проваливаешься, — заметил Мики.
Элли рассмеялась и протянула ему руку. Он взял ее своей нежной, но крепкой рукой и помог девушке выбраться. Ребята сели на лошадь и собрались уезжать. Элли в последний раз посмотрела на курьера, возвращавшегося к машине. Она не могла не признать, что находиться в чужом теле приятно. Каждый раз, когда она овладевала живым человеком, ей все меньше хотелось выходить.
В книге «Внимание. Это тебя касается» Мэри Хайтауэр рассказывает о Стране следующее: «Сыщики, вернувшиеся из диких краев, рассказывают истории о странных, загадочных и порой опасных вещах. Правдивы они или ложны — для разумного призрака значения иметь не должно. Все наделенные здравым смыслом люди понимают, что неизведанные земли оттого так и называются, что никто не знает, что на них находится, а стало быть, нужно оставить мысль об их изучении. Выходить за пределы защищенной зоны всегда опасно; нарушая границы дозволенного, ничего, кроме неприятностей, не заработаешь».
Следует отметить, что Мэри написала это еще в те времена, когда ее вотчиной были башни-близнецы.
Ник никогда еще не видел города, в котором было бы так много мертвых мест. Они встречались так часто, что применить к ним слово «места» было уже практически невозможно. Атланта была в равной степени частью мира живых и Страны затерянных душ. Улицы выглядели странно — брусчатка на них резко сменялась асфальтом, а кое-где пробивался обычный утоптанный грунт. По бокам вперемежку стояли современные уличные фонари и старомодные газовые рожки. Дома разных эпох никак не могли поделить место, силясь завоевать право называться «доминирующей реальностью». Глядя на этот хаос, Ник понимал, что все его знания, накопленные за время жизни в Стране, здесь казались лишь жалкими обрывками. С таким же успехом он мог сказать, что не знает ничего.
Поезд под чутким руководством Ту-ту Чарли медленно катился по рельсам, по которым в свое время шли вагоны с солдатами, многие из которых впоследствии погибли на полях сражений в Гражданской войне. По мере приближения к центру города земля поднималась и наполняла поезд, который, казалось, погружался в асфальтовую реку.
— Мы тонем! — закричал Джонни-О. — Проваливаемся под землю! Останови поезд!
— Мне так не кажется, — отозвался Чарли. — Скорее, улица поднимается. Мы по-прежнему катимся по рельсам.
— У меня такое чувство, что это не последний сюрприз, — сказал Ник.
Давным-давно, когда в городе началась война между автомобилями и железными дорогами, жители столкнулись с дилеммой. Атланта была ключевым железнодорожным узлом для всего юга страны, и поездов в городе было так много, что для автомобилей места просто не нашлось. Тогда у градостроителей возникла великолепная мысль. Слова «великолепный» и «градостроитель» сочетаются редко, но в данном случае решение оказалось не только удачным, но и элегантным. Почему бы не построить дороги поверх железнодорожных путей?
Так и было сделано. Над центральной железнодорожной развязкой возвели нечто вроде мостов, и город поднялся почти на пятнадцать метров. Первый этаж каждого здания стал подвальным, а второй этаж — первым. Потом автомобильный транспорт одержал верх над железнодорожным, движение поездов прекратилось, а подвальные этажи зданий оказались заброшенными. Так родилась «подземная» Атланта, и, хотя современные бизнесмены превратили часть пустующих помещений в магазины, большинство их стало территорией Страны затерянных душ.
В течение некоторого времени поезд катился под улицами в полной темноте, но постепенно окружающее пространство наполнилось знакомым призрачным светом, исходившим от затерянных душ. Призраки полезли отовсюду, словно муравьи, не десятками, а целыми сотнями. Они, как и окружающие здания, были представителями разных эпох. У некоторых в руках были кирпичи, другие стояли с бейсбольными битами или металлическими трубами наперевес. Было ясно, что каждый из них вооружен и готов, если понадобится, оказать сопротивление.
— Нет лучшего оружия, чем быть безоружным, — пошутил Джонни-О, намекая на бессмысленность физического насилия в Стране затерянных душ.
— Имя — вот самое эффективное оружие, — закончил за него Ник.
Так оно и было. Имя, которым наделяют призрака в Стране, когда свое собственное забыто, определяет человека куда лучше имени, данного при рождении. К сожалению, характеристика эта не всегда лестна.
— Я не палок и камней боюсь, — пояснил Ник. — Мне не нравится выражение их глаз.
Ник еще раз посмотрел на лица призраков, мимо которых проходил поезд. На них буквально было написано: ничего хорошего пришельцев не ждет. У них явно был сильно развит инстинкт коллективной самозащиты. Случись что-то нехорошее, пощады ждать не стоит.
— Если они хотят подраться, я им это устрою, — сказал Джонни-О.
Чарли посмотрел на Ника испуганными глазами. Ник положил руку на плечо машиниста, чтобы успокоить его. На плече осталось пятно шоколада. Джонни-О привык решать вопросы при помощи кулаков, Ник знал более цивилизованные способы общения.
На улице возле железной дороги появлялись все новые и новые вооруженные дети. Когда ребятам показалось, что уже все призрачное население Атланты собралось, чтобы встретить поезд, Ник отдал команду остановить состав. Чарли повернулся и посмотрел на него так, словно Ник сошел с ума. Ник мог бы руку дать на отсечение, что призрачное сияние, исходящее от машиниста, померкло от страха.
— Ты шутишь, да?
— Никогда не был так серьезен.
Чарли положил руку на рычаг, приводивший в движение тормозной механизм, но страх не позволил ему нажать на рукоятку.
— Посмотри, они не пытаются нас остановить. Если мы поедем дальше, они нас не тронут.
— А кто сказал, что я хочу ехать дальше?
Чарли покачал головой, стараясь избавиться от нехороших предчувствий.
— Надеюсь, ты не хочешь раздавать им монеты?! Даже если весь мир вверх дном перевернуть, столько нам не набрать!
Чарли был не прав: ведро никогда не пустело. Но выйти и начать раздавать монеты было бы неправильно. Если бы дети начали исчезать, это напугало бы и смутило толпу. Она могла поддаться панике, и тогда путешественников ничто бы уже не спасло. Но у Ника были причины сделать остановку в Атланте.
— Положись на меня, — сказал он Чарли, хотя у самого Ника на душе скреблись кошки.
