Мы ведь очень длинно рассуждали о том, какими будут эти дети. Нам казалось, что самое главное – это накормить их и защитить, мы много об этом говорили, но тут вдруг получилось, что есть ещё одна большая проблема. А именно: мы не предвидели дальнейших трудностей.
Жизнь моя началась с забот, диктуемых нехваткой пищи, а потом её, жизнь мою, определяла злость. И ничего другого я не знал, и знать не хотел. Но вот эти мелкие, вдруг подумал я, даже если и столкнутся с голодом – то не утратят своего человеческого достоинства. А если случится в их жизни ненавидеть – то они не позволят ненависти быть движущей силой… Что же направляет этих детей? Детей?
Разве человек, осознающий свою нужность и взирающий на себя с точки зрения общей пользы – может быть ребёнком? Вот ты, Владимир Фёдорович, можешь позволить себе такую роскошь – рассуждать о собственной пользе? Года через три, когда настигнет тебя пенсионный возраст, переведут тебя на должность Почётного Протирателя Штанов – в какой-нибудь Совет ветеранов МВД, и польза твоя будет метаться между конференциями и санаториями, между, видишь ли, общением с журналистами и катанием на байдарках.
В оконном стекле отражался уже начавший сутулиться пожилой человек. Несколько скособоченный от трёх дырок в кишках, левее пупа, лысоватый, в расстёгнутом кителе, провисающем над нестандартным, по случаю протеза, плечом. И с навсегда застывшей на физиономии гримасой подозрительной набыченности. «Я – старый мент на списание; будьте снисходительны!».
— Лёша, а как, ты думаешь, сейчас в Швеции насчёт байдарок? — спросил я. — Имеет смысл?
Нелыкин встал из-за стола, и тоже приковылял к окну. Осмотрел меня скептически и остался недоволен.
— Это всё нервы, Фёдорыч, — сказал Нелыкин. — Не берегут они наши с тобой нервы… Вообще не понимаю, чем там Детские комнаты милиции занимаются. Два школьника перестают ходить на уроки – раз. Выбирают программу подготовки в космо-центре – два. Что непонятно? Трудно сообразить, что будет «три»?
— Наверное, трудно…
— Трудно было в сорок девятом году Юру Маркиза с его отморозками брать! — обозлился Нелыкин. — Вот это было – трудно!
С моей-то выслугой, подумал я, меня переведут не то что в Акмолинскую ДКМ, а хоть в Африку, только попросят координаты поточнее указать. Но рапорт лучше на свежую голову напишу, утром. А на сон грядущий не худо бы ознакомиться с творчеством публициста Курлыкова, что ли.
— Управы на них нет никакой, — буркнул Нелыкин, и трижды рубанул воздух напряжённой ладонью: – Ни-ка-кой! Для конкурса «СССР-2061»
Сергей "greycroco" Яременко
528: Случай на астероиде B-612
В космосе вовсе не царит абсолютный мрак, как считают многие. Даже вдали от Земли нам всегда светят звезды.
— Готовность! — приятный женский голос, который принадлежал навигационному компьютеру, вернул Сергея к действительности. Начинаю отсчет времени до старта. 20, 19, 18..
Пилот мысленно усмехнулся. В принципе, автоматика разведчика не нуждалась в присутствии человека. То, что он сейчас в кабине – просто дань формальности на случай возникновения нештатной ситуации, вероятность которой в данном случае оценивалась достаточно низко. Но тем не менее..
-..три, два, один, пуск!.
Мягкий толчок электромагнитной катапульты, тем не менее, заставил Сергея инстинктивно напрячься. Набрав в доли секунды стартовое ускорение, малый разведчик МР-5б скользил мимо громадного корпуса исследовательского корабля «Сергей Обручев». Громадным он был, разумеется, только для одноместного «Орлана», как называли в космофлоте эту модель. Ведь длина того же «Прометея» – станции, расположенной между Землей и Луной в точке либрации, превышала полтора километра. Тем не менее, прошло несколько секунд, пока автоматика не просигнализировала, что разведчик удалился на безопасное для включения основного двигателя расстояние. Все, можно стартовать.
Постепенно «Обручев» становился все меньше и меньше, пока не стал постепенно темнеющей в пространстве точкой. В этой зоне, неподалеку от орбиты Юпитера, не столь уж и темно. Зона мрака начинается гораздо дальше, за Нептуном. Но в тех краях пока бывали только автоматические станции-разведчики..
Сергей закончил проверку навигатора и откинулся на спинку кресла. Все, в принципе пока ему делать нечего. Сегодняшний маршрут достаточно прост и зауряден. Облет заданного сектора, где по предварительным данным сейчас находилось два достаточно крупных астероида, осмотр их и установка на каждом исследовательского зонда, по совместительству бывшего навигационным маяком. Вне зависимости от ценности таких объектов Картографическая Служба старалась поставить их на учет для последующего наблюдения. В общем-то, это и правильно. Мало ли куда может залететь каменная глыба, ведомая неисповедимыми силами гравитационных полей.
Именно эта фраза о неисповедимости пришла в голову Сергея, когда через восемь часов он, лихорадочно переключив ручное управление, пытался стабилизировать траекторию полета. Да уж, как правило, опасности подстерегают нас там, где их совсем не ждешь..
Первый астероид, встреченный почти на параллельном курсе, не представлял собой ничего особенного. Обычная каменно-ледяная глыба, диаметр чуть больше километра, слегка вытянутый формы. Стандартная процедура осмотра заняла минут 20–25, после чего убедившись в работоспособности маяка, начавшего подавать сигнал с периодичностью четверть минуты, разведчик сделал разворот навстречу второму объекту. По предварительным данным, он был куда больших размеров, и вроде даже открыт достаточно давно еще земными наблюдателями. В-612 – прочел Сергей его регистрационный номер, абсолютно ничего ему не говоривший. Что же, посмотрим поближе, может и встретится что-то интересное. А то уже и откровенно скучно становится. Третий месяц в открытом космосе, а серьезных открытий пока не сделано. Так, рутинная работа, небезрезультативная конечно. Но ведь всегда хочется чего-то особенного, удивительного и даже в своем роде чудесного. Может, повезет на этот раз?
И действительно, повезло. Даже слишком. Во всяком случае, о скуке теперь придется забыть и надолго.
Слишком мало времени было для того, что бы противометеорная защита успела сработать. Еще меньше – что бы компьютер успел увести разведчик в сторону от летящего в него роя. Повело, что столкновение не было лобовым, иначе от него уже осталось бы мокрое место. Тем не менее, удар внезапно вынырнувших из-под астероида осколков чуть не привел к катастрофе. Во всяком случае, двигатель поддавался управлению лишь с большим трудом, реагируя на команды с ощутимым запозданием. Вдобавок вышла из строя вся связь и показания датчиков содержания кислорода отнюдь не внушали спокойствия. Оставалось только садиться на астероид, что бы затем попытаться определиться более детально, что собственно Сергей и собирался сделать. Но посадка в подобной ситуации – дело не из легких. Медленно приближался «Орлан» к поверхности, пока, наконец, не завис над практически ровной площадкой неподалеку от края небольшого кратера. Три, два один – посадка! Не столь мягкая, как хотелось, но и не такая жесткая, какой могла бы получиться. Приехали, значит..
