— Как на Диком Западе?
— С поправкой на менталитет, я бы сказал Дикий Восток.
— Еще один вопрос – и я заткнусь. Почему ты назвал их покинутыми?
— В Риме Церера покровительствовала сиротам. Прижилось.
После приземле… прицереривания? Посадки короче, я напросился к Тихому в помощники, и после того, как на меня натянули скафандр, потащил контейнеры по трапу. Снаружи нас ждали три фигуры, чьи шлемы украшала аэрография и царапины.
— Сгущенку привез?
— Два ящика, — отозвался Тихий.
— Слава Советскому Космофлоту! Ухватившись за ящики, они стали их грузить на металлический поддон.
— Славные завтра будут поминки.
— Умер кто? — спросил я.
— Первый изобретатель ракеты, — отозвался обладатель шлема с нарисованной скалящейся улыбкой, — но ты не переживай – это было 180 лет назад.
— Я думал, первый изобратель ракеты – Циолковский.
— Ну началось, — вздохнул тот, чей шлем обвивал золотой дракон.
— Извиняюсь! — улыбающийся выпустил коробку из рук и выпрямился, — Циолковский был не первый, и по-моему ни хрена не великий!
— Эй! — возмутился Тихий.
— Что?! В нем не было бойца! Мыслитель? Да. Гений? Но может ли сопутствовать гению покорность? Не спорю – он много сделал. Но такова участь вторых – разрабатывать жилу, открытую первыми.
— Но кто же у нас тогда первый?
— Кибальчич.
— Террорист?
— Террорист и мечтатель. Великий конструктор. Сын священника, в котором горел дьявольский огонь. Вот этот мужик крут.
— Он всего лишь делал бомбы.
— Всего лишь?
Автор этих слов влез на поддон с грузом, и уже с высоты продолжил свою речь.
— Бомбы – это мощь! Энергия. И этой мошью Киба быд одержим. А бомбы – всего лишь дань обстоятельствам. Этот человек был бунтарь. А бороться с законами людей или притяжения ему было плевать. Смертник, чертящий двигатель космического корабля в своей камере – какая же сила была в этом человеке, если толкала его мысль из темницы к звездам?
— Рома, — потянул его за штанину скафандра товарищ, — слезай, мы закончили.
— Давайте прощаться. Я обернулся к Тихому.
— Что со мной будет дальше? Тот попытался пожать плечами.
— Не знаю. Скорее всего, вернут домой.
— А если я не горю желанием туда возвращаться?
— Можешь попросить политическое убежище.
— Меня оставят в космосе?
— Не знаю. Вряд ли. Я обернулся к троице поселенцев.
— Саймон, 28, английский, испанский, эсперанто. Опыт работы на стройке, сварка. Можно мне остаться? Я принесу пользу. Они переглянулись. Ранее молчавший из троицы усмехнулся:
— Будь уверен, принесешь. Тихий качнулся в мою сторону.
— Саймон, это не Диснейленд. Ты хоть понимаешь, что назад дороги не будет?
— Назад? Я прижал к его шлему стекло своего.
— Я протопчу тропу вперед.
Изображение гида скользнуло через толпу к следующей экспозиции, и жестом призрачной руки пригласило группу людей подойти ближе.
— Как вы все знаете, на орбите Марса находятся два спутника – Фобос и Деймос. Небесные тела, чье существование было предсказано 500 лет назад, получили свои имена в честь сыновей грозного бога войны и богини любви Венеры. По легенде, тайный союз страсти и ненависти дал жизнь грозным братьям.
Следуя рассказу гида голографическая модель увеличилась, и глазам людей предстала изрытая поверхность одного из спутников.
— В далеком будущем в результате приливного притяжения Марса Деймос покинет свою орбиту и продолжит некогда прерванное путешествие, а Фобос будет разрушен или же упадет на поверхность красной планеты. Впрочем к этому моменту…
«— Лучше бы я остался в госпитале», — мелькнуло в голове Лося. «-Если скука способствует реабилитации, я бы мог проходить эту процедуру не выходя из палаты.»
— На молочное желе похоже, — сообщил один из группы детей своему товарищу, разглядывая изображение спутника.
— Елена Васильевна, — обратился второй к своей вожатой, — а Деймос вкусный?
Браслет на руке Лося требовательно сжался. повинуясь его желанию, он отошел к стене и нацедив воды из аппарата запил таблетку.
— …году, — услышал он вернувшись к группе, — от лица неоязыческой марсианской секты «Сыны Ареса» была подана просьба о разрешении разместить базу в кратере Стикни, играющего в их мифологии большую роль, но им было отказано.
Люди нестройно двинулись вслед за удаляющимся изображением рассказчика. Вожатая окрикнула задержавшегося октябренка, окунувшего руку в изображение планеты.
— …Протозерские фиалки, разработанные в доме юных биоконструкторов. В суровых условиях колонизации космоса содержание домашних животных крайне затруднительно. Как заявили авторы проекта, данный экспериментальный организм призван решить эту проблему, и помочь исследователям вселенной справиться со стрессом…
Лось заглянул поверх голов людей, столпившихся вокруг постамента с растущими цветами. Какая-то девушка недоверчиво протянула руку к их стеблям, и тут же один из бутонов, почувствовав тепло тела потянулся к ней. Кто-то из детей удивленно ойкнул, когда другой бутон раскрыл лепестки и ухватил его за палец. Лось зевнул.
«— Нехватка кислорода?» – машинально мелькнуло в его голове. «-Стоп, я же на станции.»
Отделившись от группы, он подошел к подставке, державшей старый шлем скафандра, и провел рукой по защищавшему его стеклу.
«Андрей Фларин. Участник экспедиции первой высадки на Марс», — гласили буквы на стекле.
Лось двинулся, не отрывая глаз от шлема. Красные буквы «СССР». След от острого удара и тянущаяся к затылку длинная царапина. Обойдя кругом, Лось посмотрел в свое отражение в стекле, наложившееся поверх космической реликвии.
Группа людей, которую он нагнал, нависла над стеклянным куполом. На дне его, покрытым песком, появлялись маленькие смерчи, и прочертив несколько кривых по поверхности, исчезали, возникая снова в другом месте.
— …до недавнего времени пылевые вихри представляли опасность для марсианских наземных комплексов, однако после развертки системы трубчатых воздуховодов она сошла на нет. В данный момент понаблюдать за ними вживую можно на поверхности планеты в Заповеднике Песчаных Дьяволов.
Вернувшийся Лось недоверчиво смотрел на лица людей, зачарованно наблюдавших за крошечными созданиями.
Выйдя в следующий зал, группа замерла посреди пустого помещения. Призрачный гид возник перед ними и начал свою речь:
— В 1961 году человечество праздновало великое событие – подвиг первого человека, ступившего в космос! За его спиной стала расползаться стена, открывая вид на космос.
