С этими словами Верховный Жрец оставил его, и впредь Набожный Человек представлял себя то в виде белого мяса, то красной дичи — до тех пор, пока не был грубо разбужен животным ужасом.
44. Прах Мадам Блаватской
Увидев, что два ярчайших светила теософии одновременно находятся в одном и том же месте — да еще в компании с Прахом Мадам Блаватской, Исследующая Душа решила, что этот момент весьма благоприятен для того, чтобы выучиться чему-нибудь стоящему. Поэтому она присела на ногу одному из них, посидела некоторое время на ноге другого и, наконец, приложила ухо к замочной скважине гроба с Прахом Мадам Блаватской. Когда Исследующая Душа выполнила все действия в обозначенном порядке, она высказалась в духе Ахунда Свинга, впала в губительную привычку стоять на голове и поклялась, что ее мать была догматическим параллогизмом. В итоге она стала почитаться столь высоко, что когда двое других джентльменов были повешены за ложь, Теософы выбрали ее в правление их Приносящего Бедствия Комитета, и после тихой жизни и почетной смерти от пинка осла она была перевоплощена в Желтую Собаку. По существу она съела Прах Мадам Блаватской, и Теософии с тех пор просто не существовало.
Однажды Опоссум, который обычно спал, зацепившись хвостом за самую высокую ветку дерева и свисая вниз головой, проснулся и увидел большую змею, обвившуюся вокруг ветки между ним и стволом дерева.
«Если я останусь на ветке, — сказал он самому себе, — она меня проглотит, а если я соскочу, то сломаю себе шею.»
Тогда он решил притвориться.
— Мой замечательный друг, — сказал он, — мой родительский инстинкт узнает в вас благородное доказательство и иллюстрацию к теории эволюции! Вы — Опоссум Будущего, Самый Подходящий Вид, который переживет все наши виды, окончательный результат прогрессирующей цепкости — сплошной хвост!
Змея, гордившаяся своим древним — в соответствии с Библейской историей — происхождением, оказалась ортодоксом и не восприняла научную точку зрения.
Семьдесят пять мужчин обратились к Президенту Общества Спасения Утопающих с требованием о награждении их большой золотой медалью за спасение жизней.
— Ну, что ж, — сказал Президент, — при достаточном усердии столько мужчин должны были спасти немалое количество жизней. И скольких вам удалось спасти?
— Семьдесят пять человек, сэр, — ответил их уполномоченный.
— О, по одной спасенной жизни на каждого — это и в самом деле очень хорошая работа! Вы получите не только большую золотую медаль Общества, но и рекомендации для службы в любой спасательной станции на побережье! Но как вам удалось спасти столько жизней?
И их уполномоченный ответил:
— Мы слуги закона и только что отказались от преследования двух кровожадных разбойников!
47. Австралийский Кузнечик
Выдающийся Натуралист, путешествуя по Австралии, увидел чем-то занятого Кенгуру и бросил в него камень. Кенгуру, в свою очередь, тут же бросил все свои дела, прочертил на закатном небе параболическую кривую, охватившую семь областей, и исчез за горизонтом. Выдающийся Натуралист выглядел весьма заинтересованным, но в течение целого часа ничего не говорил, а затем сказал своему Проводнику:
— У вас здесь, наверное, очень большие луга?
— Нет, не очень большие, — ответил Проводник, — примерно такие же, как в Англии или Америке.
Помолчав еще около часа, Выдающийся Натуралист сказал:
— В сене, которое мы будем сегодня вечером закупать для наших лошадей, я думаю встретить стебли длиной около пятидесяти футов. Я ведь прав, не так ли?
— Конечно, нет, — сказал Проводник. — Обычная длина стеблей нашего сена — примерно от одного до двух футов. Но о чем вы думаете?
Выдающийся Натуралист сразу не ответил, но позже, когда они среди теней ночи ехали через необитаемую безграничность Великой Уединенной Земли, он нарушил тишину, сказав:
— Я думаю о необычайной молчаливости этого кузнечика.
Литератор увидел рабочего, укладывающего камни в мостовую, и, подойдя к нему, сказал:
— Друг мой, вы выглядите усталым! Честолюбие — суровый бригадир!
— Я работаю под началом мистера Джонса, сэр, — ответил Мостильщик.
— Выше голову! — продолжал Литератор. — Слава всегда приходит неожиданно! Сегодня ты беден, забыт и подавлен, а назавтра твое имя уже облетело весь свет!
— Что вы мне морочите голову?! — сказал Мостильщик. — Разве не может честный Мостильщик просто делать свою работу, получать за нее деньги и жить безо всяких разговоров о честолюбии и славе?
— А разве не может честный Писатель? — спросил Литератор.
Адвокат Убийцы, доставленного на судебное разбирательство в Новой Англии, заявил:
— Ваша Честь, я предлагаю прекратить судебное разбирательство на том основании, что подсудимый однажды был уже под судом по поводу этого убийства и был оправдан.
— В каком суде? — спросил Судья.
— В Верховном Суде Сан-Франциско, — ответил адвокат.
— В таком случае ваше предложение отклонено, — сказал Судья. — Убийца может рассчитывать на безнаказанность, если его судят в Калифорнии.
Два поэта, проголодавшись, не поделили Яблоко Раздора и Кость Разлада.
— Дети мои, — сказал им Аполлон, — я поделю между вами ваши награды. Ты, — сказал он Первому Поэту, — искусен только в Искусстве Версификации — возьми Яблоко. А ты, — сказал он Второму Поэту, — силен только в Воображении — Возьми Кость.
— Искусству Версификации — первый приз! — торжествующе сказал Первый Поэт и, жадно вонзив зубы в Яблоко, обломал себе зубы, потому что Яблоко было искусственным.
— Это еще раз показывает степень презрения, с которым наш Учитель относится к Искусству без Воображения! — усмехнувшись, сказал Второй Поэт и, жадно вонзив зубы в Кость, прокусил себе язык, потому что это была воображаемая Кость.
