оклемавшийся Председатель смотрел на Адимуса округлившимися глазами. Он, конечно, был проинформирован про некоторые нарушения, но настолько подробно в них не вникал. И откуда вообще Адимус так хорошо всё знал?
– Я не знаю. Вы же Председатель – предлагайте.
Адимус уступил место на трибуне.
– Коллеги. Повод задуматься, полагаю, вам дал наш уважаемый, заслуженный коллега. Сегодня есть ещё одна информация на повестке. Она, казалось бы, незначительная в рамках нашей корпорации, но некоторым образом знаменует перемены. Как известно, на Земле расширяется Москва, меняются административные границы. Это коснётся и небесной канцелярии. В регионах, попадающих под объединение, работают два отдела. С учётом объединения административных ресурсов можем оставить один. Другой будет расформирован, сотрудников распределят в другие регионы, испытывающие трудности со штатом авторов. Полагаю, это разумно и справедливо.
Адимус повернулся к Анаэль, многозначительно посмотрел.
Она, конечно, догадалась, что этот хитрый интриган специально затеял этот балаган, чтобы соблазнить её на работу в своём отделе. Но почему–то именно сейчас ей захотелось доказать, и прежде всего себе, что она не марионетка. У неё есть воля и право выбора.
Глава 10
Перед Матвеем на столе лежал отпечатанный на машинке листок с кратким и совершенно непонятным заданием: «Срок сдачи сценария: 1 августа, Подмосковье, семья типическая, среднероссийская, генеалогический потенциал: 6,2 и 6,8».
– Поздравляю, коллеги! – Петрович сдвинул очки к переносице, – первое задание. Покажите им всем!
– А у тебя что? – Марк с таким же листком в руках подошёл к Матвею. Заглянул через плечо, – прикольно. Нам одно на двоих задание дали, похоже.
Он перечитал свой текст и заметил:
– Только коэффициенты переставили. Но, как говорится, от перемены мест слагаемых…
– Коллеги, прошу отнестись к полученным заданиям крайне внимательно. От качества их исполнения зависит ваша судьба, – Анаэль сегодня была в синем лёгком сарафане.
От этого задания действительно зависела судьба всего отдела – если авторы не справятся, они все потеряют работу. Для них это означает переезд в Казахстан или Грузию, а для неё – отступление в какой-нибудь Челябинск на роль обычного автора, либо Голливуд и рабство Павлина.
– А какой срок на написание? – поинтересовался Марк.
– Стандартно – четыре месяца.
– А если раньше? – не унимался любопытный Марк.
– Можно и раньше, подстраховаться, так сказать.
Анаэль ушла в свой кабинет за стеклянной дверью, оставив ароматный след своих духов. Матвей, прикрыв глаза, вдохнул её запах, мечтательно улыбнулся.
Она растаяла, как утренний туман,
Оставив аромат духов на память
И запах тела, и тепло надежд.
И обещание любви, которой, если честно,
Не хотела.
– Эк тебя, однако… – Петрович усмехнулся, выбрал из россыпи оранжевый карандаш и вернулся к раскраске.
– Марк, как думаешь, что она имела в виду, когда сказала, что от этого задания зависит наша судьба? – спросил Матвей.
– Да понятно, что. Так часто делают – дают одно задание на двоих, кто лучше справился – тот остаётся. Другого увольняют.
– Обидно.
– Не парься. Я всё равно здесь долго задерживаться не собирался. Место – твоё.
Матвей вздохнул, взял из пачки бумаги для черновиков чистый лист, положил перед собой. Придирчиво выровнял. Церемонно достал узкую коробочку. Открыл. На подушечке лежала автоматическая перьевая ручка, которой, как он сам решил, следует писать новые сценарии.
Попытался начать как-то красиво, ёмко, выразительно, но мыслей не было. Первая фраза не появлялась. Ну, ничего. Так тоже бывает. Значит, надо начать со второго предложения. Но и здесь он потерпел фиаско. Матвей вдруг понял, что не может придумать своего Главного Героя. Не может представить, какой он: смелый, дерзкий или наоборот – робкий, застенчивый? Чего он хочет? Какая у него цель? Как он должен измениться? Какие качества он хочет в себе воспитать? Он уронил голову на руки, сложенные над чистым листом.
Марк же первым делом создал пустой документ на компьютере, сразу сохранил его. Настроил шрифт, отступ, нумерацию страниц.
Как пианист перед началом исполнения сложной партии, с хрустом размял пальцы, сцепив их в замок, встряхнул, занёс над клавиатурой, прикрыл глаза, отсчитал такты.
Повинуясь внутреннему импульсу, обрушил пальцы на заскрипевшую от такого темперамента клавиатуру.
Марк печатал быстро, самозабвенно, шевеля губами, как будто проговаривая какие-то внутренние диалоги.
– Видал, что творится? – Петрович кивнул в сторону Марка.
– Петрович, я не знаю, что писать, – признался Матвей.
– Ты думаешь, он знает? Не надо знать или не знать. Надо просто писать. Это же твоя профессия. Тебя этому учили много лет.
– Похоже, у него учитель был всё-таки лучше.
***
Анаэль рассматривала свой отдел через стекло кабинета. Странный этаж. Она определяла сюда новобранцев. На самом деле, в её
