— Всегда.
Алексей Егорович в грустной задумчивости посмотрел на лампу.
— А скажи… — снова начал было он, но вдруг замялся.
Ваня выжидающе посмотрел на деда.
Алексей Егорович немного поколебался, но, так и не решившись продолжить, махнул рукой.
— Деда, — заглядывая ему в глаза, прошептал внук, — ты хотел что-то спросить? Не стесняйся.
— Да ладно… — окончательно смутившись, проговорил дед. — Это я так…
— Говори… — настойчиво прошептал внук.
Алексей Егорович исподлобья посмотрел на него.
— А у вас в школе… — он опять помялся, — учится девочка по имени Алиса?
Да-да! Та самая Алиса – «Гостья из будущего». Сегодня у Алексея Егоровича действительно дрогнуло в груди, когда он вошел в класс и увидел за партами большое количество детей в красных галстуках, и он действительно, сам себе удивляясь, поискал глазами ту самую Алису. А когда он вошел в актовый зал, ему даже показалось… видимо от волнения… что где-то в рядах мелькнуло ее лицо. И еще раз екнуло сердце…
Ваня продолжительно посмотрел на деда.
— Селезнева? — тихо спросил он.
Алексей Егорович густо покраснел и потупился.
— Ну ты что, деда? — совершенно без всякой иронии прошептал Ваня. — Неужели веришь в фантастику? Нет у нас той Алисы.
Верил ли Алексей Егорович в фантастику? Нет, конечно! Все это блажь и минутная эйфория. Разумеется, скользнувший по руке взгляд со стены ему померещился, да и сейчас как-то нечаянно слетело с языка… И все же вдруг захотелось – теперь очень захотелось верить. Крылатый галстук на груди будто растворил в душе какую-то стену. И, ведь, во что-то такое действительно поверилось! — В далекое и зазывное… в разноцветные планеты, в феерические ночи с высокими кострами… в девочку Алису…
Мальчик присел на кровати и мечтательно посмотрел на лампу.
— Она же из будущего, деда… — тихо сказал он, — а у нас сейчас пока только настоящее…
Вот так странно, причудливо иногда перемешиваются эпохи. Без всяких фантастических машин. Хотя, конечно, «перемешиваются» – громко сказано…
Алексей Егорович с грустью оглядел комнату и задержался взглядом на алеющем в полутьме галстуке внука, который опять небрежно лежал на столе.
Если для вас это – просто настоящее, то каким же станет ваше будущее?!..
Если для вас это – просто настоящее, то каким же станет ваше будущее?!..
Андрей Лобода
Честь офицера
Написано специально для конкурса «СССР-2061», февраль 2012 г.
Последние месяцы база жила в предвкушении Ленкиных родов. Первые роды на Марсе. Ленку разве что не носили на руках. Каждый день во время завтрака в столовой четвертого отсека все следили за выпитой нормой морковного сока, который Ленка терпеть не могла, и говорила «надо пить то, что хочется», но в итоге сдавалась, и, под хоровое «пей до дна» выпивала, смущенная, но счастливая. Во время обеда женщины обсуждали, насколько увеличился животик, стараясь при этом опять же не сильно смущать главную виновницу суеты. На ужине кто-то обязательно спросит о результатах ежедневного медосмотра, «всё ли хорошо».
На базе весь медицинский персонал обладал соответствующими познаниями в теории, а двое человек имели и опыт принятия родов на Земле. Олег, всегда спокойный, невозмутимый (Ленка шепотом говорила подружкам, что очень надеется на него), и Эвридика, молоденькая акушерка, которая жутко переживала от лежавшей на ней ответственности планетарного масштаба… хотя, причем тут масштаб. Просто переживала. Как подозревали окружающие, больше чем сама Лена. Особенно Эвридика переживала, что Лена заметит, как она переживает. От всех этих переживаний Эвридики Ленка, похоже, немного совестилась. В итоге вся база оберегала Ленку, а Ленка оберегала Эвридику.
Было еще, правда, двое человек, переживавших сильнее остальных. Разумеется, это будущий папаша, которому внимания уделялось почти столько же, сколько самой Ленке, и командир базы, полковник космических войск, участник инцидента у астероида Веста, Николай Михайлов.
Так он не волновался со времён Весты, когда мир замер на пороге того, что западные журналисты окрестили «первой звездной войной». Этот термин всплывал при каждом мало-мальски значимом международном инциденте в космосе, Николай, читая западные статьи, мысленно плевался, и цедил сквозь зубы «накаркают ведь».
Когда узнали, что Елена, специалист-гляциолог советской базы на Марсе, беременна, на Земле, в Москве состоялось экстренное заседание на высшем уровне, куда были приглашены светила медицинской науки. В итоге принято решение – беременная в безупречной физической форме; все необходимые условия для приёма родов в наличии; беременная остаётся на Марсе. Из тех самых светил сформировали комитет, который рассматривал ежедневные рапорты о физическом состоянии Елены, и вырабатывал рекомендации. Все члены комитета должны были по «сигналу тревоги» прибыть в межпланетный Центр связи при начале родов.
Всё под контролем, убеждал себя Николай. И ребята как стараются… Харченко и кубинец Москуэро из отдела биотехнологий додумались создать «искусственную корову», чтоб у Ленки свежее молоко было. Раздобыли откуда-то коровью печень, подключили её к системе, имитирующей кровеносную, и к системе, имитирующей пищеварительную… всех деталей Николай так и не понял, в общем, на выходе из того аппарата, из «вымени» получается какая то мутно-белая жидкость, согласно анализу действительно схожая с молоком. Ленке ЭТО давать, конечно, не рискнули, а сами ребята пьют. Морщатся, но пьют. И ему предлагали, но Николай не рискнул. Пронесёт еще. А так молодцы. Главное чтоб самогонный аппарат не соорудили. Впрочем, кого он обманывает… наверняка уже кто-то сделал. Из спортивного интереса.
Или мальдивец Мансур, работающий на базе по контракту с советской стороной, тихий замкнутый человек. Археолог, по мнению Николая, самая бесполезная профессия на Марсе. А этот еще терпеть не может всеобщего любимца, лайку хаски с оригинальной кличкой Белка. Не любит, похоже, вообще никого. Зато души не чает в своем лимонном дереве. Мальдивский архипелаг ушёл на дно, кроме одного, искусственно укрепленного острова, а это дерево успело вырасти еще на его родном атолле. Теперь его в кадушке, с землёй с того же атолла, с собой возит, и на Марс привёз. Всё ждал, когда оно плодоносить начнёт. Появился на нём один чахлый лимончик, так островитянин чуть ли не с бубном вокруг этого деревца бегал. А когда лимон созрел, сорвал его и Ленке принёс. Та со всеми поделилась, устроили торжественное чаепитие, и самого Мансура на него буквально притащили, как тот не отнекивался.
