Она покачала головой.
— Нам не о чем говорить.
— Не болтайте глупостей, — сказал Донал. — Конечно, есть о чем, если только вы не перестали бороться с Уильямом.
— Нет! — слово резко вылетело из ее уст, глаза вспыхнули. — Кто вы такой? — яростно воскликнула она. — Кто вам дал право заниматься моими делами?
— Обе мои бабушки родом с Мары, — сказал он. — Возможно, поэтому я чувствую ответственность за вас.
— Не верю, — выпалила Анна. — Вы не можете быть связаны с Марой. Вы… — она запнулась, подыскивая слово.
— Да? — он угрюмо улыбнулся. — Кто я?
— Вы — наемник, — с триумфом воскликнула она, найдя, наконец, слово, которое в ее интерпретации могло задеть его.
Он был задет и рассержен, но постарался справиться со своим гневом. Девушка обладала способностью пробивать его защиту, добираясь до самого глубокого уровня, чего никогда не смог бы сделать человек типа Уильяма.
— Дело не в этом, — сказал Донал. — Мой вопрос касается вас с Уильямом. Последний раз, когда мы виделись, я посоветовал вам не вмешиваться в его интриги. Последовали ли вы этому совету?
— Я не обязана отвечать вам на этот вопрос и не буду.
— Значит, — произнес он неожиданно уверенно, — вы не прекратили. Рад узнать об этом. — Он повернулся, чтобы уйти. — Теперь я вас оставлю.
— Подождите минутку, — воскликнула Анна. Донал вновь повернулся к ней. — Я делаю это не ради вас, — сказала она.
— Что делаете?
К его удивлению, она опустила глаза.
— Случилось так, что ваши мысли совпали с моими.
— О, у меня просто здравый смысл, — возразил Донал.
— Он продолжал свои интриги… а я прикована к нему на следующие десять лет.
— Оставьте это мне, — сказал он. Девушка открыла рот.
— Вы… — ее удивление было так велико, что слово выдало ее слабость и усталость.
— Я позабочусь об этом.
— Вы позаботитесь, — насмешливо воскликнула она. На этот раз слово было произнесено по-другому. — Вы будете сопротивляться такому человеку, как Уильям… — она внезапно оборвала себя и отвернулась. — О, — с гневом сказала она, — я не знаю, почему я слушаю вас так, как будто вы говорите искренне… а ведь я знаю, что вы за человек…
— Вы ничего не знаете, — вновь раздражаясь, ответил Донал. — Я кое-что совершил с тех пор.
— Да, — сказал она, — вы расстреляли человека и бомбардировали планету.
— До свидания, — устало сказал он и отвернулся.
Донал прошел через множество помещений и разыскал, наконец, маршала, в его кабинете, на этот раз одного.
— Можно войти, сэр? — сказал он от двери.
— В чем дело, мальчик? — спросил маршал. Он поднял свою тяжелую голову и внимательно посмотрел на Донала. — Что случилось?
— Множество происшествий, — ответил Донал. Он поставил кресло против стола Галта и сел в него. — Могу я спросить: Уильям явился сюда вечером с намерением заключить с вами какую-нибудь сделку?
— Спросить можете, — ответил Галт, кладя обе руки на стол, — но я не знаю, смогу ли я вам ответить.
— Конечно, вы можете не отвечать, — сказал Донал, — но я должен сказать вам, что, по моему мнению, крайне неразумно заключать сейчас какую бы то ни было сделку с Сетой и, в особенности, с Уильямом.
— А откуда же взялось у вас такое мнение? — спросил Галт с заметной иронией.
Донал колебался.
— Сэр, — сказал он чуть погодя. — Вынужден напомнить вам, что я был прав на Гармонии, прав относительно Нептуна, и могу оказаться прав и сейчас.
Маршал вынужден был проглотить эту пилюлю. Донал напомнил, что он дважды был прав, а Галт дважды ошибался: во-первых, в оценке Хьюго Киллиена, как ответственного офицера, во-вторых, в оценке причин, по которым нептуниане захватили Ориенте. Но если маршал был в достаточной степени дорсайцем, чтобы испытать чувство гордости и самоуверенности, он был в то же время по-дорсайски правдив.
— Хорошо, — согласился он. — Уильям явился сюда с предложением. Он хочет забрать у нас часть наших наземных войск, не для определенной кампании, а для передачи их другому нанимателю. Они останутся нашими войсками. Я был против, так как это повысило бы цены на контракты, и в случае, если бы нам пришлось нанимать новые войска, мы бы понесли убытки. Я не понимаю, что за этим кроется и в чем его выгода: очевидно, он хочет получить хорошо обученные войска, которые не способна ему предоставить другая планета. Уильям умеет добиваться своего, а сравнительно малая гравитация на Сете не повредит нашим войскам. — Он извлек из ящика стола трубку и начал набивать ее. — А какие у вас возражения?
— Уверены ли вы, что войска не будут переданы тому, кто не использует их против вас же? — спросил Донал.
Толстые пальцы Галта остановились, не довершив начатое.
— Мы можем потребовать гарантий.
— Но насколько надежны гарантии в таком случае? — спросил Донал. — Человек, который дает вам эти гарантии — Уильям — сам не двинет против вас войска. И, если вдруг обнаружится, что фрилендские войска напали на фрилендскую территорию, то у вас будут гарантии, но не будет территории.
Галт нахмурился.
— Я все еще не вижу, — сказал он, — в чем тут выгода для Уильяма.
— Возможно, — ответил Донал, — возникла ситуация, когда ему важно столкнуть фрилендские войска с фрилендцами, даже рискуя нарушить гарантии.
— Как это возможно?
Донал колебался, говорить ли о своих подозрениях. Потом решил, что для маршала они недостаточно обоснованы, а если он выскажет их, то это только ослабит его аргументацию.
— Не знаю, — ответил он. — Однако, я считаю, что неразумно было бы не учитывать и такую возможность.
Галт фыркнул, и пальцы его вновь принялись набивать трубку.
— Вы не сможете заставить его отказаться от этого замысла, не сможете убедить Штаб и правительство отказать ему.
— Я и не предполагал, что вы откажете ему прямо, — сказал Донал. — Но вы можете поколебать мнение Штаба и правительства. Скажите, что в данный момент вы не считаете возможным даже минимально ослаблять фрилендскую армию. Ваша военная репутация, достаточно убедительная, подкрепит это.
— Да, — сказал Галт, разжигая трубку, — я думаю, что последую вашему совету. Знаете, Донал, я хотел бы, чтобы вы оставались моим адъютантом, и чтобы я всегда мог узнать ваше мнение.
Донал вздрогнул.
— Мне очень жаль, — сказал он, — но я хотел бы перейти в другое место… если вы освободите меня.
Густые брови Галта сдвинулись, образовав сплошную линию жестких волос. Он крепко сжал трубку.
