– Мы за реализм, жестокий реализм! – вздохнул кот, проигравший свою миссию защитника.
– Тогда прямо к делу, – поднявшись, Роланд с вызовом посмотрел на Маргариту и протянул ей руку. – Королева лично приведет приговор в исполнение.
– Как? – споткнулась Марго, спускавшаяся по лестнице под руку с хозяином бала.
– Не забудьте, королева, на вас смотрят, – он указал на притихших свидетелей и аквариумы, где замерли, следя за происходящим, монстры. – На вас смотрят жертвы и одновременно продолжатели дел великих корифеев. Покажите класс, Марго, что бы другим было не повадно!
– Покажите! Покажите! – дружно поддержали свидетели.
– Вам, как новичку в подобных делах, естественно помогут.
По знаку Роланда к Маргарите подошли и встали по обе стороны черные стражи. Один вложил в руку Маргариты алый шарф.
Аба Киллер, устремив мимо Маргариты блеск непроницаемых окуляров, холодно проронил:
– Вы уничтожите их своим взглядом, полным ненависти и отвращения. Сосредоточьтесь и махните платком, когда будете готовы. Мои помощники выстроят приговоренных.
На скамье зароптали, закричали. Памятники трясли оградительную решетку, грозили кулаками, даже плевались.
– Я всего лишь политическая марионетка! – протестовал гражданин Джугашвили. – Мною манипулировали тайные враги. Играли на слабостях. На плохих струнах характера. Вы узнаете страшную правду, когда вскроются все архивы!
– Уже вскрылись, – буркнул Амарелло и, расставив руки, шикая, как на гусей, погнал приговоренных к стене. По обеим сторонам от него погребальной процессией шли черные помощники Аба Киллера. В проломе стены открылся высокогорный пейзаж. Плиты бального зала переходили прямо в камни висящей над пропастью площадки. Подвывая, гоня снежную крошку, из ущелья вырывался холодный ветер. Уступая незримой силе, толкающей их к пропасти, статуи столпились на краю, продолжая галдеть и выкрикивать лозунги.
– Похоже на свалку. Только стоймя. Мусор, – сказал кот, округляя фальшиво печальные глаза. – Уж не сомневайтесь, королева, судебной ошибки здесь нет. Ни по каким статьям. Чем больше я старался в качестве адвоката, тем более весомые аргументы представляли обвинители. Вы слышали мою блестящую речь. Но факты! Не поддающиеся никакому осмыслению кошмарные факты… Увы, отстоять подзащитных не удалось.
– Приступайте, справедливейшая… – Роланд ободряюще кивнул Маргарите. – Не стану вам подсказывать мотивов для личной ненависти. Это уже сделал другой.
– Максим… – Маргарита зажурилась. Тут же вышли из темноты памяти и встали, опустив головы, герои максимовской саги: отец Георгий, его упрямый противник, Лев, Мишенька, Серафима, Варя. И весь народ, преданный, истребленный высокопоставленными Гнусариями. Оседал в клубах пыли взорванный Храм.
– Мщу за вас всех. И делаю это с наслаждением! – воскликнула Маргарита, махнув алым платком и устремив ненавидящий взгляд на затихших преступников. Оказывается, испепеляющая ненависть не образное выражение. Она на самом деле существует, как физическая величина, прямо пропорциональная силе чувства и размаху фантазии.
Щелканье гигантских бичей грозовыми разрядами сотрясло воздух. Каменные, бронзовые, гипсовые чудища взвыли от ударов. Откалывались куски, крошился камень, трескались и разрушались полые части, обнажая арматуру. Земля содрогнулась, поднялся темный вихрь, относя бесформенные обломки в пропасть. Бич все свистел, расправляясь с последними осколками и вскоре ветер, слизнув мусор, очистил площадку на краю ущелья.
– От Роландовского Информбюро… – голосом Левитана произнес Шарль. Очередное поощрительное возмездие свершилось. Оставшиеся гости могут пока веселиться.
– Не торопитесь в буфет, товарищи! – закрыв ущелье раздвижной дверь с фотообоями озера Рица, Амарелло остановил покидающих зал. – Сюрприз для королевы! Сюда направляется особый гость. Он изрядно порезвился с Колхозницами и Спортсменками, отдал должное напиткам. Я слышу в этой гробовой тишине, как звучат его бодрые шаги. Поприветствуем обреченного!
Присутствующие свернули каменные и гипсовые шеи, разглядывая нового одинокого гостя. Внешне он отличался от других приглашенных, потому что не был статуей, хотя и поигрывал литыми мускулами под одетым на голое тело смокингом. В рыбьих глазах гуляла пьяная, наглая удаль. На брезгливом лице был вызов.
– А, мерзейший! – приветливо обратился Роланд к гостю. – Не знаю вашего имени, да и не хочу. Довольно того, что мне доподлинно известны все ваши доблестные поступки. А так же то, что именно вы позволили себе обидеть присутствующую здесь в статусе королевы даму. Причем ни сколько не раскаялись и продолжили подвиги в том же духе.
– Ого, и ты здесь, куколка! – окинул Оса Маргариту оценивающим взглядом. – Стриптиз! Какая неожиданная карьера!
– Сожалею, что не смогла убить его там, на вилле… – проговорила Маргарита, не отводя глаз от того, кто был ее неистребимым кошмаром.
– Мы ж не без понятия! Доставили его сюда специально для вас, королева, – доложил Амарелло. – Вел себя при задержании плохо сквернословил, плевался, пытался застрелить меня и Батона… Между прочим, неучтивость с дамами не единственное его прегрешение. Числится за ним и еще всякое разное. – Амарелло достал из кармана алого фрака бумаги. – Зачитать список? Тут целая криминальная сводка. Я уж не говорю о застреленном верном псе по кличке Лапа.
– Читать не надо. Нам и так ясно, – Роланд мельком взглянул на Маргариту. – К чему церемонии, любезнейший? Вы будете казнены тут же на месте. Честь окажет не какой–то наемный убийца, к которому непременно привела бы вас судьба, а специалист высшего класса – Аба Киллер!
– Экселенц, вы слишком добры, – Маргарита преодолела оцепенение. Позвольте мне самой.
– Признаюсь, ждал! – захлопал в ладоши Роланд. – И даже прихватил одну вещицу. Держите – это наган Жостова. Ведь вы именно так собирались применить данное оружие?
Маргарита кивнула, сжав в ладони тяжелый металл. Палец удобно лег на гашетку. Не колеблясь, словно делала это много раз, она подняла дуло и взвела курок. Осинский дернул щекой, хохотнул криво, панически.
– Брось дурить, истеричка!
Он сделал выпад, пытаясь перехватить руку мстительницы. Но выстрел прозвучал. Осинский упал навзничь, как деревянный, и словно прогнившую доску, его жадно охватило тут же вспыхнувшее пламя. Горстка черного пепла осталась на горящих золотых плитах.
У Маргариты закружилась голова, ее качнуло, в ушах заухал погребальный звон. Ей показалось, что оглушительно кричат петухи, что где–то играют похоронный марш. Толпы памятников и монументов, повалившие из бального зала, стали терять свой облик, рассыпаясь в прах.
