Она резко дернула его:
— Тогда за работу! Все вместе!
Если бы только у него был талант Портера — тот ведь мог заглянуть в будущее за момент своей смерти. Портер еще увидит, в каком-нибудь отдаленном будущем, свое вытянутое окоченевшее тело, увидит собственные похороны — но будет жить, месяц за месяцем, пока его пухлый труп станет разлагаться под землей. Портер всегда тупо, как животное, доволен жизнью — возможно, именно потому, что предвидит будущее… Джек отчаянно заерзал: тревога и неуверенность лишали его покоя. Ну вот умрет старик в военном госпитале — в конце концов, его жизненный срок неизбежно подходит к концу. И что дальше? Что случится здесь? Как будут жить остальные члены Гильдии?
Девушка все еще говорила — о возможностях, которые он перед ними открыл. Вот он, настоящий материал для работы! Не трюки и фокусы! Она вдруг поняла, что возможность воздействовать на социум вполне реальна! Да они себе на самом деле все места не находят — ну, все, кроме Портера, конечно. Все устали от праздности. И никому, конечно, не по душе, что коммунами заправляют чиновники с устаревшими представлениями о жизни, совершенно не способные управлять людьми, что доказывается жалким состоянием вверенных им сообществ. Эти чиновники — реликты прошлого, некомпетентные, не умеющие отвечать на вызовы современности.
А вот если Гильдия возьмется за дело — разве будет хуже?
Или все-таки будет?.. Все-таки пока у руля стояли жадные до власти политики, профессиональные демагоги, получившие опыт манипулирования людьми в прокуренных мэриях и дешевых адвокатских конторах, — так вот, с такими политиками у руля выжило порядочное количество людей. А вот если псионики не сумеют удержать власть? Если возникнет что-нибудь типа гражданской войны? О, тогда никто и ничто не уцелеет… потому что коллективная мощь Гильдии позволяла контролировать все сферы жизни — и поэтому в первый раз за всю историю Америки она могла создать подлинно тоталитарное государство. В котором стали бы заправлять телепаты, провидцы, целители, обладающие силой оживлять неорганическую материю и умерщвлять органическую — ну как тут выжить обычному человеку…
Гильдии невозможно противостоять. Люди, которыми будут заправлять псионики, будут совершенно беззащитны против их произвола. Пройдет совсем немного времени, и псионики зададутся вопросом: а стоит ли непсионикам вообще доверять хоть какое-то самоуправление? Не имеет ли смысла упорядочить все ради большей эффективности? И тогда суперкомпетентные чиновники от Гильдии окажутся гораздо большим злом, чем обычные некомпетентные человеческие функционеры.
— Злом для кого? — В голове четко прозвучал дискант Стивена.
Холодный, уверенный голос ни в чем не сомневающегося человека.
— Ты же видишь — они вымирают. Речь идет не о том, чтобы их уничтожить. Речь о другом. Сколько нам еще искусственно поддерживать эту популяцию? Мы тут зоопарком заведуем, Джек. Сохраняем вымирающие виды и все такое. Правда, клетка великовата… на весь мир. Ну давай отведем им отдельное пространство. Хочешь, целый субконтинент выделим? Но мы заслуживаем того, чтобы жить в свое удовольствие и избавиться от этой обузы.
Портер активно доскребал остатки рисового пудинга с тарелки. Он продолжил есть даже после того, как Стивен пронзительно закричал. Но Портер невозмутимо подчищал пудинг — пока Тельма не вцепилась ему в руку и не выдрала ложку. Только тогда он оторвался от тарелки и посмотрел на то, что происходило.
Сюрпризов в его жизни не было. Шесть месяцев назад он внимательно просмотрел сцену, проанализировал ее — а потом переключился на последующие события. Поэтому он весьма неохотно отодвинул кресло и с трудом выпрямился — габариты мешали.
— Он меня убьет! — подвывал Стивен. — Почему ты не предупредил?
Это он провизжал Портеру.
— Ты же знаешь — он сейчас придет и убьет меня!
— Господи ты боже! — заверещала над ухом Тельма. — Неужели это правда? Что ты стоишь! Ну что ты стоишь, ты же мужчина! Останови его!
Пока Портер обдумывал ответ, в кухню вошел Джек. Стивен от страха перешел на ультразвук. От его визга закладывало уши. Дорис влетела вслед за Джеком — с широко раскрытыми глазами, как никогда возбужденная и воодушевленная. Тельма срочно обежала стол и встала между Джеком и мальчиком, выставив сухонькие руки. Костлявое лицо перекосило от ярости.
— Я это вижу! — визжал Стивен. — Вижу в его мыслях! Он хочет убить меня, потому что знает, что я хочу… — тут он осекся. — Он не хочет, чтобы мы начали действовать. Он хочет, что мы оставались здесь, в этой развалюхе — как жалкие фокусники!
И тут ярость пересилила ужас, и он заорал:
— Я не буду! Не буду больше в их дурацких головах читать! А теперь он хочет всех нас поубивать! Всех! Всех хочет убить!
Поттер плюхнулся обратно на стул и нашарил ложку. Подтянул тарелку к подбородку и, не сводя глаз со Стивена и Джека, продолжил не спеша есть.
— Извини, — сказал Джек. — Не стоило тебе открывать мне свои мысли. Я бы их не мог прочесть сам. Надо было при себе их держать.
И он пошел вперед.
Тельма вцепилась в него иссохшими пальцами — причем накрепко. Кругом истерили и подвывали, Портер недовольно поморщился и потеребил брылы на шее. Совершенно бесстрастно он наблюдал за схваткой старухи и Джека. За их спинами неподвижно стоял Стивен — мальчик, видно, оцепенел от ужаса: лицо приобрело восковой оттенок, а все тело болезненно вытянулось.
Дорис двинулась вперед, и Портер перестал есть. Ему стало как-то не по себе — но он перестал есть не потому, что сомневался или был не уверен, а потому, что его гипнотизировала предрешенность всех этих действий. Он знал, знал, что сейчас произойдет, однако это не избавляло от благоговейного страха перед грядущим событием. Его нельзя было ничем удивить… а вот отрезвить — можно.
— Не трогай его! — пискнула Дорис. — Он же еще ребенок! Иди сядь и веди себя прилично!
И она ухватила Джека за пояс. Женщины раскачивались взад и вперед, пытаясь задержать высоченного мускулистого мужчину.
— Прекрати! Не смей его трогать!
Джек высвободился из их рук. Зашатался, попытался выпрямиться. А женщины размахивали руками и когтили его, как две рассерженные птицы. Он вытянул руки — хотел их оттолкнуть.
— Не смотри, — резко сказал Портер.
Дорис повернулась к нему. И ничего не увидела — как он и ожидал. Тельма увидела — и резко перестала кричать. Стивен тоже поперхнулся визгом — от кромешного ужаса. А потом заверещал с новой силой.
Они всего один раз видели последнюю сущность Джека на временной шкале. Однажды вечером их глазам предстал высохший старик — ненадолго. Более молодая сущность в это время придирчиво осматривала военный госпиталь, прикидывая, насколько хорошее у них оборудование и как там с лечением. Молодой Джек быстро вернулся — довольный. У старика будут прекрасный уход и лучшая терапия. И в этот мемент они и увидели его худое, истончившееся от лихорадки лицо. Но в этот раз глаза не блестели от жара. На них смотрели тусклые мертвые глаза — безо всякого выражения. Некоторое время сгорбленная фигура еще оставалась в вертикальном положении.
