Ознакомительная версия.
"Всё это ерунда, – подумал Дик, отбрасывая бумажку в сторону и поднося бритву к глазам. – Дамасская сталь… Гм!"
По лезвию бритвы вились, переплетаясь, какие-то узоры. Мало того, такие же узоры переливались и на рукоятке бритвы. Они то вспыхивали, то еле мерцали в глубине, притягивая взор.
Было в переливах света что-то неуловимо таинственное, захватывающе-гипнотическое, такое, чему невозможно дать точное определение, а, следовательно, нельзя и противиться.
Дик несколько мгновений сосредоточенно изучал игру световых бликов на лезвии, затем крепко взял бритву в правую руку и решительным взмахом перерезал себе горло…
Питер О’Брайен, здоровенный бородатый ирландец, которого никто на свете не смог бы заставить расстаться с бородой, рассматривал выпавшую из пакетика на ладонь бритву с презрительным удивлением. Если он сразу не запустил ею в стену, то только потому, что внимание привлекла игра переливчатых искорок на лезвии. Но если бы он знал, что в пакетике находится именно бритва, то, не распаковывая, отправил бы в мусорное ведро.
Правда, ещё не поздно запустить бритвой через всю лужайку, и пусть она упадёт в болотце. Тогда уж лягушки, возможно, найдут себе другое занятие, чем квакать по-пустому.
"У моего деда была такая", – с неожиданной теплотой подумал Питер, любуясь переливами световых бликов на лезвии бритвы.
– Побриться, что ли? – произнёс он вслух. Мысль возникла неожиданно, но Питеру вдруг понравилась. – Интересно, как я выгляжу без бороды? Поди, уже и забыл свою физиономию! Да и Лиззи намекала, что, не будь у меня бороды…
И Питер решительным жестом поднёс бритву к бороде.
Бритва брила на удивление легко и мягко.
"Не соврали, черти! – восхищённо подумал Питер, глядя на быстро освобождающееся от бороды лицо. – А я ещё и ничего! Пожалуй, лет двадцать сбросил!"
И наклонился, вытянув шею, чтобы взглянуть на себя в зеркало поближе. И в этот момент бритва нанесла последний глубокий рез.
Голова Питера свалилась на кучу срезанных волос, быстро склеивая их кровью…
Марта вертела бритву в руках, не зная, куда её приспособить. Мужа у Марты не было, а тот парень, с которым она продолжала встречаться, хотя и не приходился отцом младенцу, категорически противился даже кремам-депиляторам, не говоря уже о бритве. Он говорил, что ему нравятся её волосы…
Марта вспомнила Дана и тихо хихикнула.
Но бритва? Что делать с нею?
Марта вновь посмотрела на бег переплетающихся линий по лезвию и по рукоятке, и на её лице появилось мечтательное выражение.
Она крепко сжала бритву в руке и направилась в детскую.
Ребёнок спал, разметавши ручонки в стороны и откинув голову: Марта укладывала его спать без подушки. На тонкой шейке билась синяя жилка.
Наклонившись над кроваткой с младенцем, она одним взмахом отрезала ему голову, а, возвращая окровавленную бритву назад, не останавливая движения, вонзила в собственное горло…
Честер ощупывал колодку бритвы пальцами. Слепой от рождения, он привык получать информацию иным способом, чем большинство людей. И этой информации ему хватало, чтобы сложить о мире вполне определённое представление.
Гладкий на первое прикосновение, материал рукоятки при повторном ощупывании обретал непонятную структуру: под пальцами змеились тонкие линии, извиваясь, словно живые.
Честер осторожно прикоснулся к лезвию. Оно было тёплым на ощупь: должно быть, успело нагреться от рук.
На лезвии змеились точно такие же линии. Несколько удивлённый, Честер взялся правой рукой за колодку, а левой за лезвие бритвы, и под пальцами синхронно запульсировали выпуклые линии, точно сигнализируя о чём-то.
Секунду Честер вслушивался в их завораживающий ритм, затем задумчиво, не отрывая пальцев от бритвы, поднес её к шее и спокойно погрузил лезвие в горло.
Ваол Тайх, вождь маленького племени, затерянного в джунглях Амазонки, вертел в руках острую блестящую вещицу, найденную неподалёку от хижины. Наверное, она свалилась с гудящей железной птицы, которые порой пролетали над селением. Когда вновь появятся белые люди, её надо будет отдать им: должно быть, кто-то случайно уронил блестяшку. Не может быть, что её подбросили специально: кто же добровольно расстанется с такой красотой?
Ваол Тайх снова полюбовался игрой солнечных лучей на стальном лезвии. А может… может, её подарили селению? Белые люди иногда делали разные подарки, часто блестящие зеркальца и железные ножи. А почти точно такую штуку он видел у одного из белых, только она переламывалась пополам. Он срезал ею волосы с лица и называл "бритва". Может, её действительно подбросили специально? Чтобы люди селения стали похожи на белых?
Ваол Тайх кинул клич, и все жители селения собрались перед ним. Они выстроились длинной цепочкой, и по одному подходили к вождю, почтительно наклоняясь и вытягивая шею. И Ваол Тайх собственноручно перерезал каждому горло…
Человечество исчезло за один день.
Я сидел на парковой скамейке и силился что-то придумать.
Голова была пуста. Абсолютно. Ни единой мысли не появлялось в ней, опровергая известный постулат о нетерпимости пустоты природой.
Но это касалось исключительно моих мыслей. Если же вдруг появлялась чужая, она тихонько ойкала, озирая безмерность пустого пространства, и стремительно уносилась прочь.
А между тем работа требовала завершения. Но нужная формулировка не находилась. Не хватало главного: чёткости.
От уныния я принялся смотреть по сторонам: может, окружающее натолкнёт на какую идею? Бывали случаи…
В конце парковой аллейки показалась лошадь.
В этом нет ничего удивительного: парк давно облюбовали предприниматели, неспешно прокатывающие маленьких клиентов, замирающих от восторга высоты и изо всех сил вцепляющихся в косматую гриву.
Но лошадь была не верховой, а упряжной. И такое встречалось в парке: расписной возок, заполненный галдящими ребятишками.
Однако возка не было. И ребятишек не было. Потому что лошадь везла бочку. Здоровенную деревянную бочку.
Мало того: сзади из бочки торчала внушительных размеров лейка, или душевая головка, почему-то обращённая дырочками кверху. Из неё мельчайшими капельками летела вода. И исчезала, словно испарялась.
Возница, сидящий на бочке, левой рукой удерживал вожжи, а правой время от времени подкачивал поршневой насос.
"Деревья опрыскивают!" мелькнула в голове недовольная мысль. Но я обрадовался даже ей, после пустоты абсолютного вакуума.
Одна мысль привела за собой следующие: "Ядом людей травят среди бела дня! Не могли другого времени найти! Надо пожаловаться в мэрию!"
Ознакомительная версия.
