Кэкстон пожал плечами.
— Пусть будет на мое имя, найму себе настоящего бизнесмена, его имя Саул.
— Ну и ладно. Придется подождать, но никто не решится опротестовать его завещание. Майк все устроил. Вот увидите. Ну, скоро ли мы выберемся отсюда? Счет утрясли?
— Джубал, — мягко напомнил Бен, — отель принадлежит нам.
Вскоре они уже были в воздухе, полиция им не мешала: городок успокоился так же быстро, как и вспыхнул. Сидя впереди вместе с Махмудом, Джубал расслабился… Он обнаружил, что вовсе не устал, не чувствует себя несчастным, даже не терзается, стремясь поскорее попасть в свое убежище. Они всесторонне обсудили планы Махмуда побывать на Марсе и глубоко изучить язык… после того, с удовольствием отметил Джубал, как завершат работу над словарем, Махмуд считал, что ему понадобится еще год для сверки фонетики и написания.
Джубал ворчливо промолвил:
— Должно быть, мне придется учить чертовы слова самому, чтобы понимать, о чем вокруг меня болтают.
— Как грокнешь, брат.
— Проклятие, я не стану мириться с расписанием уроков и прочей школьной дребеденью! Буду работать, когда мне удобно, как всегда.
Махмуд минуту помолчал.
— Джубал, в Храме у нас были и классы, и расписание уроков, потому что мы там работали с группами. Но некоторым уделялось особое внимание.
— Мне именно оно потребуется.
— Энн, к примеру, продвинулась куда дальше, чем вы предполагаете. С ее абсолютной памятью она очень быстро выучила марсианский, поддерживая постоянную внутреннюю связь с Майком.
— Ну, а у меня нет ее памяти, да и до Майка теперь не добраться.
— Но Энн-то здесь. И хоть вы невероятно упрямы, но Доун может напрямую соединить вас с Энн, если вы ей позволите. А на втором занятии Доун вам уже не понадобится, Энн и сама справится. Через несколько дней вы начнете думать по-марсиански, считая по традиционному календарю — с точки зрения субъективного времени позднее, но кому какое дело? — Махмуд ухмыльнулся. — Вам понравятся согревающие упражнения.
Джубал ощетинился:
— Подлый, злобный, похотливый араб, к тому же ты украл одну из моих лучших секретарш!
— Навеки у вас в долгу. Но вы ведь не лишились ее полностью, она тоже готова давать вам уроки, вот увидите, сама будет настаивать.
— Иди сядь на другое место, мне надо подумать.
Немного погодя Джубал заорал:
— Вперед!
Подошла Доркас, села рядом, держа наготове тетрадь для стенографирования.
Прежде, чем начать работать, он поглядел на нее.
— Девочка, да ты выглядишь еще счастливее, чем всегда, так и светишься.
Доркас мечтательно ответила:
— Я назову его Деннис.
Джубал кивнул:
— Подходяще. Очень подходяще. — Подойдет, даже если она не уверена, кто отец, подумал он. — Хочешь поработать?
— О да! Я чувствую себя великолепно.
— Начинай. Стереопьеса. Рабочее название: «Марсианин по имени Смит». Первая сцена: камера наползает на Марс, крупный план, используются кадры из кинотеки или комбинированные съемки, так целая часть, затем — миниатюрная сцена посадки «Посланника». Космический корабль — на некотором расстоянии. Марсиане, снимки из имеющихся архивов, или сделать новые, как получится. Крупный план: внутри космического корабля женщина, лежит на…
Вердикт о третьей планете Солнечной системы не вызывал сомнений. Старейшины с четвертой планеты не были всезнающими — в своем роде они были настолько же провинциальны, насколько и люди. Грокая согласно их собственным ценностям, даже с помощью несравненно превосходящей их высшей логики, они бы со временем наверняка осознали необходимость уничтожить «неправильность», ту неизлечимую «неправильность», которую они ощущали в вечно занятых беспокойных существах с третьей планеты, и они бы «выпололи» их, сначала грокнув, взлелеяв и возненавидев.
Но к тому времени, когда они неспешно доберутся до них, вряд ли им это удастся — уничтожить эту причудливую сложную расу будет невероятно трудно, практически невозможно. И загвоздка была настолько мала, что те, кто занимался третьей планетой, не потратили на нее и одной вечности.
Уж Фостер-то быстро управился.
— Дигби!
Помощник поднял взор:
— Да, Фостер.
— Я отлучусь по особому заданию. Познакомься с новым наставником. — Обернувшись, Фостер произнес: — Майк, вот архангел Дигби, твой помощник. Он знает, где у нас в студии что лежит, да и вообще готов выполнять все, что ты только придумаешь.
— О, мы поладим, — заверил его архангел Михаил. — Мы встречались?
— Не помню, — отвечал Дигби. — Конечно, когда приходится выбирать между таким количеством где-когда… — Он пожал плечами.
— Неважно. Ты есть Бог.
— Ты есть Бог, — отозвался Дигби.
— Без романтических формальностей, пожалуйста, — сказал Фостер. — Оставляю вам кучу работы, и нечего копаться тут всю вечность. Конечно, «Ты есть Бог» — а кто не Бог?
И он покинул их.
А Майк сдвинул нимб на затылок и принялся за работу. Он уже видел, что где можно изменить.
Роберт Энсон Хайнлайн родился в 1907 г. Окончил Университет штата Миссури и Академию ВМС США в Аннаполисе. Служил во флоте, в 1934 г. вышел в отставку по состоянию здоровья.
Изучал физику в Университете штата Калифорния (Лос-Анджелес). Во время второй мировой войны служил инженером в экспериментальном центре ВМС (вместе с А. Азимовым).
Писать начал в середине 30-х. Первая публикация — рассказ «Линия жизни» (1939). В конце 40-х гг. начал серию научно-фантастических романов для подростков, фактически возродив этот жанр в англоязычной литературе.
В целом Хайнлайном написано около ста произведений. Вершина его творчества — романы конца 50-х — начала 60-х гг.: «Звезда-двойник» (1956), «Звездные десантники» (1959), «Чужак в чужой стране» (1961) и «Луна— суровая хозяйка» (1966) — все награждены премией «Хьюго».
По результатам опроса, проведенного журналом «Локус» в конце 80-х гг., Р. Хайнлайн назван «лучшим писателем-фантастом всех времен». Он был награжден первой премией «Великий мастер», вручаемой Американской ассоциацией писателей-фантастов.
Умер в 1988 г. Вдова Вирджиния Хайнлайн живет в Санта-Круз, Калифорния.
Библиотека фантастики «АТЛАС»
В 1992 году издательство ДО «Глаголь» начинает выпуск книг серии «Лауреаты «Хьюго».
«Хьюго» — самая престижная премия в мире англоязычной фантастики — присуждается ежегодно на Всемирных конвенциях любителей этого популярного жанра. Читатели сами определяют произведения, вызвавшие у них наибольший интерес. При этом учитываются только книги, вышедшие в Америке в течение предшествующего конвенции года.