зло сказал медведь, блестя очками светом факелов. — Но, поскольку мы — справедливый суд, то мы предоставим вам защиту в качестве нейге Вульпи и тайли Арги. Есть вам что-то сказать в своё оправдание?
— А можно мне сменить защитников? — поинтересовался рысь, наблюдая, как все Вульпи в зале дожевывают парики. — И ещё, в каком именно предательстве ты меня обвиняешь?
— К судье обращаться — Ваша честь! — грохот молотка волной прошёлся по залу, заставив Лункса подпрыгнуть от этого звука. — Вы имеете наглость отказываться от защиты и скрывать свою вину даже перед судом? Что ж, тогда не рассчитывайте на помилование, нейге Лункс!
— Урси… то есть Ваша честь, — он вальяжно сошёл с площадки на пол, — поскольку всем нам известно, что вы все просто продукт моего испорченного воображения, то я предлагаю сойтись на мнении что я ужасный негодяй, и просто разойтись по своим делам, поскольку там, — он показал на закрывшуюся дверь, — меня где-то ждут друзья и…
Раскалённый прут со всей силой прошёлся по его спине, вызвав подробное описание всех эмоций на разговорном языке, что испытал от этой встречи рысь. На его спине остался дымящийся след, сжигающий шерсть и металл. «А это больнее чем я думал, — попытался мыслить трезво Лункс, изогнувшись дугой и зашипев от боли, — это иллюзия вполне реальна… что ж, я поиграю по вашим правилам… пока что»…
— Не забывайте где находитесь, подсудимый! — строго изрёк Урси, поправив свой парик. — Итак, начнём. Первый потерпевший — анимаген-беот Урси, которого вы предали, когда он больше всего нуждался в вашей поддержке.
— Эй, я же извинился! — возразил Лункс, вновь вернувшийся с помощью Хары на площадку. — И вообще, какого Спируса ты свидетельствуешь против меня?! Ты ж судья!
— Протест отклонён! Что вы можете сказать в своё оправдание, Лункс?
— Я… — в ту ночь, когда они бежали из «Сияния», он чувствовал только злость на своего друга, негодуя на его нежелание подчиняться ему, и теперь тот, в лице этого иллюзорного судьи, бросил ему обвинение, на которое он не мог возразить. — Я хотел, чтобы всё было как раньше.
— Это не оправдание того, что вы бросили своего лучшего друга на произвол судьбы! Вина доказана! — с трибуны свесилась красная лента. — Когда их будет шесть, вас казнят прямо на месте, — предупредил Урси, многозначительно посмотрев на невесть откуда взявшийся увесистый топор в руках Хары, стоящей позади него в одежде палача.
«Да уж, разрубит и не заметит!» — только и подумал рысь. Ситуация становилась по-настоящему опасной. Он с ужасом осознал, что если этот суд сочтёт его недостойным своей милости, то он вполне себе может умереть от рук этих фантомов.
— Следующая потерпевшая — анимаген-беот Хара, — с места, взяв полы платья в руки, поднялась зайчиха, сердито глянув на подсудимого, — ваше слово, тайли Хара.
— Откуда вы взяли эти дурацкие одежды? Из театра драмы? — не удержался от реплики рысь.
— Я обвиняю нейге Лункса в искажении правды! — заявила та, высокомерно подняв брови. — Он отказался признавать, что ему не хватало друзей, и что они действительно ему нужны.
— Подожди-подожди, когда это я такое говорил? — прервал её Лункс. — Вернее, когда не говорил… короче, вы же всегда знали, что я вас ценю, зачем мне говорить то, о чем и так все знают?
— Ваше нежелание признать правду лишь следствие вашего чрезмерного эгоизма, и даже сейчас вы пытаетесь вывернуться! — громко возвестила Хара, подняв уши торчком. — Я считаю, что он виновен! — и ещё одна ленточка опустилась с трибуны.
— Да это ж смешно! И что это за преступление такое — «нежелание признавать правду»?!
— Можно я скажу? — не вытерпел Вульпи, вскочив с места. — Я обвиняю Лункса в постоянном унижении меня из-за моей бесполезности! По его мнению, я ничего не делал во время нашего бегства, кроме как доставал всех и глупыми шутками и выходками! Он не признал моей слабости!
— А судят меня! — возмутился рысь. — Слушай, если честно, твои выходки всегда забавны, но, твой хвост поперёк, Вульпи, ты ж реально ничего не делал, кроме как скакал и брыкался, как вшивый механический конь!
— Виновен! — вынес вердикт лис. — Посмотрим, кто теперь будет «бесполезным»! — добавил он, наблюдая за очередной свесившийся лентой на трибуне.
— Да погоди ты! — закричал Лункс, не на шутку перепугавшись. — В смысле, какая разница, что ты там творишь, ты же мой друг, и я тебя люблю и таким!
— Слово предоставляется анимагену-беоту Кари, — деревянная наковальня, по которой стучал молот, только что раскололась, издав характерный звук.
— Благодарю, Ваша честь, — смиренно склонила голову та, — я обвиняю нейге Лункса в бессердечности к своим друзьям, — она виновато посмотрела на него, — более того, он не желал прощать нам наши промахи и ошибки.
— Так, давайте разберёмся, — Лункс примирительно поднял руки, — мы все знаем, что я старше и опытнее вас практически во всём. И кому как не мне указывать на ваши ошибки, чтобы вы их исправляли? Ну, а то, что я не говорил, как это сделать, это уже не моя забота ведь я… ой, нет! Я не то хотел сказать! — завопил он, видя, как нахмурилась Кари. — Подождите! В смысле, я же не вы, я не могу за вас исправить ваши косяки!
— Зато вы могли помочь нам их преодолеть, — покачала головой та, — но не сделали этого. И в этом, я вижу, до сих пор не раскаялись. Мой вердикт — виновен!
Ещё одна лента опустилась вниз и ещё один нервный узел в процессоре рыся дал перебой. Между тем, зал вновь наполнился ропотом и даже гневными высказываниями по большей части со стороны Хар. Прекратив этот митинг ударом молотка о саму трибуну, Урси вызвал последнюю сидящую рядом «потерпевшую».
— Ваша честь, сразу хотела бы уточнить, что меня не связывают с подсудимым никакие отношения, — заявила, хищно улыбнувшись лиса, встав со своего места.
— Ещё чего интересного расскажешь? — поинтересовался у неё тот, закатив глаза. — А кто елозил у меня на коленях, пока мы ехали сюда?
— Я скажу, что вы, нейге Лункс, на редкость непрошибаемая словами личность. Вы
