знаете, тем меньше вы знаете о Боге, не означает ли это, что Богом действительно наслаждаются только совершенно простые люди. Они наслаждаются верой, а не разумом?
Он дал нищему двадцать пять центов и сердито сказал, – меня не интересует Бог, которого знают только по вере.
Когда он добрался до города, то очень устал и проголодался. Вопреки всем правилам миссис Перп, он тайком пронес яйцо, коробку печенья, маленький пакетик чая с сахаром и банку сгущенного молока. Он вылил молоко в кружку для бритья и вскипятил воду, держа ее над газовой струей. Дела шли хорошо, когда внезапный стук в дверь заставил его подпрыгнуть. Он пролил горячую воду на ногу и издал дикий вопль.
В комнату ворвалась миссис Перп, но она была так взволнована, что не заметила, как яйцо вывалилось на чистое покрывало.
– О, мистер Гиссинг, – воскликнула она, – я весь вечер ждала, когда вы войдете. Мы с Перпом подумали, видели ли вы это сегодня в газете? Перп заметил это в рекламе, но мы не могли понять, что это значит.
Она протянула ему страницу с объявлениями, на которой он с изумлением прочитал:
ЛИЧНОЕ
Если мистер ГИССИНГ, бывший контролер в "Бигль и компании", свяжется с мистером Биглем-старшим, он услышит все, что пойдет ему на пользу.
После внезапного исчезновения Гиссинга в личных кабинетах "Бигля и компании" царило большое волнение. Старый мистер Бигль был в ярости и горячо ругал своего сына. Несмотря на свой преклонный возраст, Бигль-старший все еще был автократом и настаивал на регулировании деталей большого бизнеса, который он создал.
– Ты тупица! – Крикнул он Биглю-младшему. – Этот парень стоил дюжины других в этом месте, и ты позволил, чтобы его уволил суперинтендант-дворняга.
– Но, папа, – запротестовал вице-президент, – суперинтендант должен был подчиняться правилам. Ты же знаешь, как строго арендодатели относятся к курению. Конечно, он должен был предупредить Гиссинга, а не увольнять его.
– Правила! – Яростно перебил старый Бигль. – Правила не применяются в подобных случаях. Я говорю вам, что у этого парня талант к продаже вещей. Разве я не видел его в деле? Я никогда не видел такого, как он. Какая польза от ваших новомодных методов, ваших картотек и графиков накладных расходов, когда у вас даже нет записи его адреса?
Рыча и оскалив зубы, глава фирмы неуклюже спустился вниз и сам уволил суперинтенданта. Он уже заметил признаки дезорганизации в главном зале. Мисс Уиппет плакала: покупатели нетерпеливо ждали, когда можно будет обменять квитанции; миссис Такса переворачивала украшенные драгоценными камнями лорнеты, но было ясно, что она только “смотрела” и не собиралась покупать.
Поэтому, когда после многих тщетных расспросов объявление достигло своей цели, старый джентльмен приветствовал Гиссинга с искренним волнением. Он провел его в свой кабинет, запер дверь и достал графин. Очевидно, под его раздражительным настроением скрывалась собственная чувствительность.
– Я отдал свою жизнь торговле, – сказал он, – и мне надоело наблюдать за нерешительными простаками, которые воображают, что могут подняться на вершину, думая больше о себе, чем о бизнесе. Вы, мистер Гиссинг, покорили мое сердце. Вы смотрите на торговлю так же, как и я, – прекрасное искусство, всепоглощающая страсть, прекрасный, захватывающий вид спорта. Это такое же прекрасное и тонкое искусство, как театр, нужно с таким же искусством ублажать и очаровывать публику.
Гиссинг поклонился и выпил за здоровье мистера Бигля, чтобы скрыть свое удивление. Пожилой торговец уставился на него сверкающим взглядом.
– Я вижу, что торговля – это ваш жизненный гений. Я вижу, что вы, естественно, посвящены этому. Мой сын – хороший, уравновешенный парень, но ему не хватает божественного дара. Я старею. Нам нужен новый огонь, новые мозги для ведения этого дела. Я прошу вас простить ту злосчастную ошибку, которую мы совершили недавно, и посвятить себя нам.
Гиссинг был очень смущен. Он хотел сказать, что если он собирается посвятить себя работе контролера, то с удовольствием получит прибавку к жалованью, но старый Бигль так дрожал и так громко сморкался, что Гиссинг сомневался, что его услышат.
– Я хочу, чтобы вы заняли должность генерального директора, – сказал мистер Бигль, – с зарплатой в десять тысяч в год.
Он встал и распахнул дверь красного дерева, которая вела из его собственного святилища. – Вот ваш кабинет, – сказал он.
Сбитый с толку, Гиссинг оглядел комнату: стол красного дерева с плоской столешницей и большим листом зеркального стекла, зеленовато блестящим по толстым краям; чернильница, ручки и карандаши, маленькая стеклянная чашечка, полная ярких скрепок; одна из тех качающихся промокашек, которые так заманчивы; кулер для воды, который как раз в этот момент издал соблазнительный булькающий звук; электрический вентилятор, мягко жужжащий; деревянные подносы для писем и записок; на одной стене большая таблица имен, написанная буквами “Организация персонала”; симпатичная домашняя подставка для шляп и пальто.; мягкий зеленый ковер. Ах, как все это было заманчиво!
Мистер Бигль указал на наружную дверь комнаты с матовым стеклом. Сквозь стекло изумленный прохожий мог прочесть слова
ГЕНЕРАЛЬНЫЙ ДИРЕКТОР, М-Р ГИССИНГ
Какая восхитительная маленькая комната для медитации. Из широких окон он мог видеть всю сверкающую дорожку Пятой авеню, лениво проплывающую в теплом солнечном свете. Он повернулся к мистеру Биглю, очень тронутый.
На следующий день в ведущих газетах появилось объявление об этом: ________________________
БИГЛЬ И КОМПАНИЯ
с удовольствием объявляет
своим покровителям и друзьям, что
мистер ГИССИНГ
был принят в фирму в
статусе генерального директора
Je Maintiendrai
Волнение миссис Перп при этом легче представить, чем описать. Ее единственным страхом было то, что теперь она потеряет своего лучшего жильца. Она заставила Перпа пойти и купить новую рубашку и воротничок; она сказала Гиссингу, довольно патетично, что намерена осенью отремонтировать весь дом. Большой двухместный номер внизу, который можно было бы использовать как спальню и гостиную, она предложила в качестве удобной замены. Но Гиссинг предпочел остаться на месте. Он полюбил верхний этаж.
Конечно, в его новой должности и процветании было что-то радостное. Магазин гудел от новостей. По его просьбе мисс Уиппет была переведена на седьмой этаж в качестве его секретарши. Было восхитительно совершить утреннюю инспекционную экскурсию по огромному зданию. Мистер Хаунд, детектив магазина, любил рассказывать своим приятелям, как подозрительно он следил за “Герцогом” в тот первый день. Проходя через оживленные отделы, Гиссинг видел, как за ним следят глаза, виляя хвостами. Клиенты были более чем когда-либо польщены его вежливым вниманием. Однажды он даже устроил небольшую вечеринку в ресторане, на которой его гостями были миссис Такса, миссис Мастифф и миссис Силихэм. Он пригласил
