остаётся незанятой. Неприятно давать интервью на камеру. Одни игроки признаются, каким способом в этом году убьют «Серого» или просто выживут на арене, другие не раскрывают свою стратегию, ограничиваются общими фразами: «Посмотрим, что будет», «Не стоит загадывать», «Сделаю всё от себя зависящее». Я, как все, говорю очевидные вещи и стараюсь, чтобы в моих словах не сквозили печаль, уныние. На меня смотрят родные, их нельзя расстраивать. Многие пожилые участники игр игнорируют вопросы ведущих и лишь угрюмо вздыхают. Резак срывает аплодисменты зала, поклявшись отсечь «Серому» передние и задние лапы, а потом и голову.
После интервью делают общую фотографию игроков этого года. Тех, кого нет, добавят в фоторедакторе. Всё повторяется.
В аудитории, украшенной символикой городка, для игроков устраивают видеосвязь с президентом столицы — маленьким мужчиной с залысинами, одетым в отлично скроенный белый костюм. Он сидит за столом в роскошном, обитом деревом кабинете своего дворца. Жестикулируя руками, президент произносит речь. Он приветствует игроков, говорит, что гордится нами. Мы приносим честь своим семьям. То, что мы делаем не напрасно, мы увековечим себя, наши имена не будут забыты. Кто-то из нас, вероятно, будет удостоен нового «знания», с помощью которого народ городка станет жить лучше. Мы сражаемся за благополучие и процветание своих семей, за их светлое будущее.
— Убейте «Серого», если сможете. Но будьте осторожны, Лесные игры меняют людей. На пути к заветной цели сохраняйте рассудок. Охотники, возвращайтесь домой с добычей! — президент столицы лукавит, все это понимают. Он преследует корыстные интересы, хочет получать с бедствующего городка «знания» по дешёвке и драть с жителей три шкуры за столичные товары.
После официальной части, мы ужинаем с родными и близкими в столовой культурного центра. Ужин прощальный. Тихо играет музыка. В углу зала расположена площадка для танцев.
У многих людей нет аппетита. Напитки безалкогольные, однако, семьи пришли со своими настойками и самогоном.
Шерон в коричневом платье, тёмные волосы убраны назад. Она не пьёт спиртное, ест мало, как птичка. Я приглашаю её танцевать.
На площадке я беру Шерон за талию. Притянув девушку к себе, чувствую её упругий живот. К нам присоединяются Виктория и Давид, Адам и Елена, Саша и Яша. Последние танцуют не как влюблённые, а как лучшие друзья — взяв друг друга за плечи. Они забавно смотрятся, им самим смешно.
Я собираюсь с мыслями, чтобы сказать важные слова. Появляется волнение.
— Шерон, ты любишь меня… Хочешь ли ты от меня ребёнка?.. Мы успеем… сегодня…
Девушка медлит с ответом, тщательно подбирает слова, не ожидала от меня такого.
— Если я вдруг не вернусь, мои родственники тебе помогут… — говорю я очень серьёзно.
— Ты обязательно победишь, и после у нас будет семья, будут дети.
Шерон крепко прижимается ко мне. Взглянув на неё напуганную, я понимаю, что эту ночь мы не проведём вместе. Жаль. Любовь бывает разная, страстная, жертвенная, у нас с Шерон расчётливая. Девушка боится стать вдовой. Но окажись Шерон на моём месте, я бы всё для неё сделал, поэтому впервые не понимаю её и злюсь. Обижаться бессмысленно, мы взрослые люди, а вокруг нас жестокий мир, в котором каждый, главным образом, думает о себе самом, как ему уцелеть.
Проводив Шерон к столику, иду за напитками. Виктория опережает меня и первой хватает со стойки кувшин с яблочным соком.
— Не успел, — улыбается она.
Виктория в кожаной короткой юбке чёрного цвета и белой шёлковой блузке, из-под которой торчат остренькие соски.
— Мне интересно, когда я ушла из душа, ты мастурбировал?
— Да, — признаюсь я. Теперь она не отстанет.
— Кого себе представлял?
— Тебя.
Виктория качает головой и закатывает глаза.
— Что ж ты так?
— Тебя я видел голой, а Шерон нет, — пожимаю я плечами.
— Ах, вот в чём дело.
Виктория бросает на меня быстрый взгляд, манит пальчиком, хочет что-то сказать мне на ухо.
— Признаюсь, когда дотронулась до тебя, почувствовала сладкий спазм внизу живота и у меня дыхание перехватило. Хочешь верь, хочешь не верь, но я никогда не ощущала ничего подобного.
Виктория вдруг кусает мочку моего уха и тянет вниз. Я слышу полувздох полустон девушки.
— Обсуждаете победную стратегию? — нервно усмехается Давид. Как-то незаметно он подошёл.
Виктория оборачивается к ревизору и растягивает губы в улыбке. Она играет с огнём. Мне следовало бы предупредить её, чтобы держала себя в руках, но послезавтра игры, так что уже всё равно. Давид, наверное, сделает какое-то замечание Виктории, но толку от этого не будет, она непослушная, как ребёнок.
Мероприятие длится до полуночи. Гости и даже игроки напиваются в лоскуты и их уводят под руки. У маленькой Ханы глаза слипаются. Она уже в это время обычно спит. На прощанье меня трепетно обнимают мама, папа, бабушка, брат, сёстры, Шерон. Свидания закончились, в следующий раз они увидят меня на экране телевизора. Конечно, игры спутали мои планы на жизнь, но, если я стану победителем, то всё вернётся на круги своя.
Утром на тренировку идут единицы. Я слежу за тем, как со склада во внедорожники грузят тактические рюкзаки, закладки и увозят на арену.
В обед распространяется новость — незрячая девочка исчезла из дома. Кто-то под покровом ночи помог ей сбежать.
Поиски по горячим следам ни к чему не приводят. Беглецы ушли далеко или где-то грамотно затаились.
Игры вполне могли перенести на сутки или двое. Но во время ужина Блейк предупреждает: «Старт в 9.00. Готовьтесь».
Сложно уснуть накануне игр, намного сложнее, чем в предыдущие дни. Сильнейшее волнение, беспокойство не позволяют расслабиться. Я чувствую приближение опасности, и всё внутри меня мобилизуется. Лежу в полудрёме, не могу забыться.
Лесничие будят в четыре ночи. Умываюсь, влезаю в костюм охотника, завтракаю в столовой. Мне приходится заставлять себя есть. Я такой не один.
Погоду обещают хорошую: ясно, днём +18 °C, ночью +8 °C.
По периметру арены «Серый» разложил пробирки с кровью людей, отобранных для участия в играх. Тем самым, монстр указал стартовые позиции. Егеря обнаружили эти места. Сейчас там установлены деревянные пьедесталы с номерами. К арене игроков доставляют на микроавтобусах, затем развозят на внедорожниках к пьедесталам.
Светает. Я попиваю воду, жую вяленное мясо с сухариками — последний перекус. Во внедорожнике со мной, помимо двух пожилых игроков, едет Владимир. Мы стартуем с ним где-то по соседству. Пока я мешкал, Джерри объединилась с Владимиром — достойный союз. Главное, чтобы «Серый» ничего не узнал.
Лесничий за рулём останавливает внедорожник и запускает привод, устанавливающий алюминиевую лестницу по обеим сторонам забора арены.
