В комнате отдыха для экипажа ребята обменялись со всеми рукопожатиями, приветствуя и знакомясь. Тут были Хитровыподвертов, впрочем, откликавшийся на Хита, Гусеничка, Молотофф, Тринити и сам Пафря, могучий лысый хмырь с чипом в ухе. Правда, его тут же вызвали на связь с Землей, но к ребятам проявили интерес его подружка Тринити и Молотофф. Последний выглядел довольно невзрачным – «стареющий юноша» немного болезненного вида, с тонкими чуткими пальцами и светлыми глазами навыкате. Он совершенно спокойно высказал сожаление, что ребята не смогут продолжить учебу, сказал, в какую папку сваливается видео с камер, и попросил Ка заодно пустить запись на большой экран. Узнал о производственных планах и рассказал о своих – он вместе с Пафрей и Тринити собирался оставить экипаж и остаться на Марсе.
Освободившийся Пафря обрушился на них похлопыванием по плечам, полноводным голосом и кучей баек. Одна из них была о том, как он только сегодня утром отобрал зажигалку у одного иностранца, который оказался курильщиком. Ладно бы еще на Земле, но под марсианским куполом даже электромобили и двигатели внутреннего сгорания старались не использовать из соображений перестраховки, а тут надо же – пламя! Антарес напрягся:
— Курильщик – это же, считай, наркоман. Он тебе не разведет тут огонь от контактов? Или химией?
— Да не, — добродушно потянул Пафря, — я ему объяснил.
— Трением разве что… — уточнил Молотофф.
— Откуда пенки? — спросил Ка.
— Он не знает устройство собственной зажигалки. В умении воспринимать вещи безоценочно эти двое явно нашли друг друга.
— А кстати, да! — развеселился Пафря. — Чудной такой! Зато когда Трин брякнула, что он неполноценный, он развопился и убежал..
— Черт, — сморщился Антарес. — Черт! Я даже знаю куда он убежал. Пафря радостно и необидно расхохотался.
— Да, старик, с твоим чудаком не заскучаешь!
— Чего это он мой? Он твой, — открестился Антарес.
— Ладно, не бери в голову. Главное, Марс – наш, а насчет остального – видали мы чертей и порогатей. Ты только не пропадай. А то тебя не видно совсем, ты прячешься что ли? Про тебя, кстати, уже один дедусь расспрашивал.
— Какой дедусь?
— А фиг знает. Такой, пиратской наружности, доебистый страшно.
— И что ты ему сказал?
— Я тебя не выдал. — Пафря изобразил мимикой остроту момента.
Антарес, уже стоя на пороге, сцепил руки над головой, изображая рукопожатие. Они вышли в коридор.
— Так, я к тебе не пойду.
— Ладно, тогда я к тебе пойду, — пожал плечами Ка.
* * *
По сравнению с каютой Ка у Антареса был бардак. На выдвинутой койке – красная куртка, желтый цилиндр дезодоранта, старомодная электронная книга и плед, на проходе – звездно-полосатая сумка в продетым через ручки ремнем безопасности. К стене прилеплены магнитами распечатка таблицы свойств горных пород, потрепанный снимок Манчука, гравюра с носатым стариком в мантии и подписью: «С любовью, Эразм».
Ка сразу заскочил с ногами на койку, сел в своей обычной манере и уставился в мини-ПК.
— Выложил? — Антарес скинул куртку на пол и сел рядом.
— Отправляется. Давай хоть сами посмотрим.
Они почти прильнули носами к экранчику, но скоро Антарес отодвинулся, пересел на пол. На вопросительный взгляд скорчил гримасу.
— У меня ощущение, что я смотрю в мышиную задницу.
— Пошли к большому экрану.
— Не хочу.
— Ты теперь всю жизнь собираешься тут просидеть? И что там за дед тебя ищет?
— Понятия не имею. Ка вывел список пассажиров на экран.
— Блин, тут возраст не указан в таблице.
— Иначе он бы меня давно нашел. Глянь в специализации, нет ли там чего зверского.
— Геологи разве что. Их до черта.
* * *
— А про Джанеллу там что-нибудь есть?
— А как же. Целая монография.
— Он всем интересуется, но никогда не переспрашивает значения незнакомых слов, ты замечал?
— По контексту догадывается. Если не понимает контекст, то переспрашивает, я уже проверял, — Ка улыбнулся. — Не хочет выглядеть идиотом, он же телевизионщик. А ты параноик.
— Как вы познакомились?
— Как ты познакомился с Пафрей?
— Нашел ошибку у него в проекте. Твоя очередь.
— Он сказал, что с помощью анализатора правительство будет за мной следить. Я чуть в осадок не выпал. Как смог, побежал за тобой. Я думал, тебе интересно будет. Антарес растерялся и немного смутился.
— Ок, что ты ему ответил?
— Сказал, что я не против, только это никому не нужно, политику делают массы. — Ка потянулся и начал делать стойку, медленно, чтобы увеличить нагрузку. — Следить за отдельным человеком имеет смысл, когда у него особые знания и ресурсы, а у нас всего поровну. Наши индивидуальные особенности для политики не важны.
— А ты ничего, соображаешь. Если не важны, чего тогда выглядишь, как…
— Как?
Это был с небольшими оговорками типичный портрет поколения. Или правильнее сказать, образцовый в своей типичности? Гладкое правильное лицо без бровей и ресниц; школьные штаны, навроде шаровар с карманами, скрывающие фигуру, физкультурная майка. Матовые линзы-читалки, глушащие свечение и делающие ярким текст. Микрочип в ухе. Ни одной своей вещи. Из индивидуального только символика на линзах да геометрический узор-татуировка на веках, коричневый на золотистой от загара коже. Тоже в сущности типовые. Антарес пожал плечами:
— Как клоун, который думает, что обезличиванием приблизит становление формации.
Ка попрыгал пальцах одной руки, упал, демонстрируя безупречную самостраховку на узком пространстве койки.
— Волосы – это атавизм, — сказал он благодушно.
— Это Джанелла – атавизм. А ты с ним носишься.
— Мне интересно. Ты-то уже проходил, а я нет.
— Нечего было школу бросать… Надо же, демиург хренов! Раньше таких лечили.
— Раньше и таких, как ты, лечили, — интонация подернулась ледком. Антарес обиженно захлопал глазами, склонил голову на бок.
— Ладно, лечили так лечили, — с обманчивой покладистостью сказал он. — Я что, спорю. С демиургом будешь сам объясняться.
* * *
И демиург не подвел. Он нашел их уже вечером, по пути обогатившись новыми впечатлениями. Оторвав Ка от уроков, сел на откидную седушку и включил камеру.
— Я пообщался с другими колонистами, и у меня есть вопрос. Правда ли, что иностранцев у вас считают неполноценными?
— Ну, в общем, нет, — попытался успокоить его Ка. — Просто иностранцы у нас пользуются тем же объемом прав, что и неполноценные, поэтому их часто объединяют в одну категорию.
