— За что будем пить? — спросил Анакин.
— А надо за что-то пить?
— Желательно. Давай за самую любопытную женщину на свете.
— И кто это такая? — она фыркнула, нарочно сделав удивленное лицо.
— Угадай. Она еще и очень красивая.
— Мон Мотма?
— Не знаком.
— Кстати, ее ты точно видел.
— В самом деле? Где?
— На приеме три месяца назад. Такая рыженькая, ростом с меня.
— Не помню. Но я там встретил другую женщину.
— Твилечку или тогруту? — язвительно спросила Падме.
— Про твилечек и тогрут я тебе расскажу в другой раз, — на этих словах он чокнулся с ней. — За тебя!
Она сделала глоток и спросила:
— Так что там про твилечек и тогрут?
— Это не для светского общества.
— А мы в светском обществе? — Падме многозначительно окинула взглядом темноватый зал кантины. — Притом, как самая любопытная женщина, я просто обязана это узнать.
— Ладно. Короче, есть у меня приятель такой из десанта, Финкс. О, кстати, он тоже три месяца назад был на приеме.
— И вы с ним вместе искали каких-нибудь…
— Нет, немного не так. Так вот, если его спрашивают, какие женщины ему нравятся, Финкс всегда отвечает: никакие. Вообще не нравятся. А потом говорит…
— … что предпочитает твилечек.
— Точно.
Падме рассмеялась.
— А за что пьют во флоте?
— За корабли. За удачу. За то, чтобы гипердрайв не искрил. Много за что…
— Тогда за твой дредноут.
Теперь она сама звякнула бокалом о его стакан.
— За «Викторию», — сказал Скайуокер. Ему очень понравился этот тост.
Падме допила вино, вытерла губы салфеткой и откинулась на спинку стула.
— Еще?
— Нет, не стоит. А что такое «фронтовое братство» — это тоже какая-то традиция?
— «Боевое братство», — поправил Анакин, — и за это тоже пьют. Только спирт, а не вино. Во флоте это почему-то не так распространено, а вот в десанте…
— И вы с Гранци и Финксом…
— Еще три года назад. А недавно, — он замялся. И обнаружил, что история в госпитале его больше не раздражает. Смешной — до абсурда — эпизод, и не более того.
— И что недавно? — уцепилась Падме.
— Мне пришлось выпить…, - начал Скайуокер.
— Уже смешно, — рассмеялась она. — Ты бы еще сказал, что тебя заставили.
— Вот именно так все и было.
Он нарочно произнес эту фразу жалобным тоном, что Падме теперь смеялась не переставая, и с трудом проговаривала слова сквозь смех.
— И тост был за это самое боевое братство?
— Ну, в нормальной ситуации такого просто не могло случиться. В общем, собрались мы в палате Берильона, чтобы отметить…
— В палате? Так это случилось на Трииб?
— Да.
— Тогда я все понимаю, — воскликнула она. — Там был Кеноби. Я угадала?
— Увы.
— Вот почему у тебя был такой вид!
— Какой такой вид?
— Мрачный.
— Разве?
— Да. А сейчас ты другой, — почти серьезно сказала Падме. — И я вообще не знаю, какой ты на самом деле.
— А лучше не знать.
Она снова расхохоталась.
— Слушай, а что вообще Кеноби делал у тебя на корабле?
Скайуокер нарочно нахмурил брови для придания себе серьезного вида и объяснил:
— Развивал сотрудничество Ордена и флота.
— И как?
— Понимаешь, кто-то очень умный в Храме решил, что за мной надо понаблюдать.
— Это я поняла.
— Ну, вот и прислали рыцаря.
— И вы с ним что, делали вид, что вообще не знаете друг друга?
— Нет, только на публике.
— А так?
— А так…
Скайуокер замялся, пытаясь найти подходящие слова. По необъяснимой причине ему не хотелось много иронизировать по поводу джедая. Отправить к нему Кеноби и надеяться на провокацию — нелепо и тупо. Но в конце концов, не сам рыцарь это придумал.
— Он изменился?
— Он повзрослел.
Ни тени насмешки на лице. Она просто все поняла, подумал Анакин.
— У тебя все-таки фантастические суждения о людях.
— У них обо мне тоже.
Падме снова фыркнула.
— Но ты с ним разговаривал?
— Я с ним даже фехтовал.
— Да ты что.
— Заметь, никто не пострадал.
— Ты имеешь в виду, что никто никого не убил?
— Тренировочной саблей — есть у нас такие штуки в спортзалах — вообще убить трудно, — он пожал плечами. — Но зато потом я свинтил себе сабер, и…
— У тебя есть сабер! Покажи!
— Я его в каюте оставил.
— Жаль.
— Жаль? Кстати, — взгляд упал на дно пустого стакана, — может, взять еще что-нибудь? Кофе или…
Скайуокер вдруг кожей почувствовал, что в кантине что-то изменилось.
Продолжая улыбаться, осторожно поглядел в сторону. Кроме них, в кантине сидела еще одна компания из четырех гуманоидов. Два родианца, твилекк и икточи.
Гибрид за стойкой молча кивнул. Кому — непонятно. Просто так взял и кивнул.
Скайуокеру это не понравилось.
— Встаем, — коротко сказал он Падме.
Она послушно поднялась, не совсем понимая, о чем речь. Один из родианцев тоже встал из-за стола. Компания зашевелилась.
— Теперь быстро… нагнись!
— Что?
Ответа бывшая королева Набу так и не получила. В следующую секунду ее спутник пригнул ее к полу, затолкнул под столик и одним движением придвинул к столику кресло.
Потом он с молниеносной скоростью распрямился и едва успел увернуться от удара виброножом. Родианец промахнулся, и нож просвистел на расстоянии ладони от бока Анакина. Скайуокер перехватил родианца за верхнюю конечность и сломал в локте. Расшиб лицо ударом кулака и со всей силы швырнул покалеченное тело под ноги подоспевшего твилекка — тот споткнулся и растянулся на полу.
Анакин скользнул взглядом по кантине: сволочной гибрид уже смылся, а икточи еще оставался за столом.
В походке второго родианца чувствовался неплохой боец. С двумя виброножами он был почти неуязвим — и, видимо, именно поэтому пренебрег возможностью получить по голове табуреткой. Табуретка сломалась. Голова, судя по характерному хрусту, тоже. Остававшаяся в руке Скайуокера ножка от табуретки очень удобно воткнулась в глаз налетевшего сбоку твилекка.
Именно в этот момент сидящий за столом икточи вскинул бластер.
Уворачиваясь от лучей, Анакин отскочил в сторону. Сконцентрировал Силу на оружии.
Икточи успел что-то выкрикнуть — вероятно, хотел поинтересоваться, каким образом его только что застрелили из собственного бластера.
Скайуокер обернулся на скрип отодвигаемого кресла.
— Сиди где сидела, — зашипел он.
— Почему?
— В коридоре кто-то засел.
— Пойдем вместе. Только дай мне бластер.
