— Мы знаем, кто вы такой, — сказал Товар.
Маркус нервно кивнул.
— Я считаю, что обладаю б ольшим опытом нахождения на территории Партиалом, чем кто-либо еще в этой комнате...
— Именно благодаря этому мы и знаем, кто вы, — сказал Товар, взмахивая рукой. — Представляться — излишне, переходите к сути.
Маркус сглотнул, и внезапно забыл, из-за чего вообще поднимался; ему показалось, что нужно было что-то сказать, но он не чувствовал себя тем, кто должен был это делать. Он даже не знал, что именно нужно было сказать. Он оглядел комнату, всматриваясь в лица собравшихся здесь специалистов и политиков, задаваясь вопросом, кто из них был предателем и был ли вообще такой.
Он подумал о Херон, о ее поисках Нандиты и понял, что единственный здесь знал достаточно, чтобы сказать хоть что-нибудь. Был единственным, кто слышал предупреждения Херон. «Мне просто нужно придумать, как выразить все это и самому не показаться предателем».
— Я хочу сказать, — в конце концов произнес он. — Что Партиалы, которых мы встречали, проводили эксперименты. У них кончается «срок годности» — они все скоро умрут — и они желают излечить это так же сильно, как мы хотим излечить РМ. Даже, возможно, сильнее — они вымрут раньше.
— Мы знаем о «сроке годности», — сказала Кесслер. — Это было лучшей новостью за последние двенадцать лет.
— Не считая лекарство от РМ, — быстро вставил Хобб.
— Это вовсе не хорошая новость, — сказал Маркус. — Этот их «срок годности» перебрасывает нас с раскаленной сковороды... в жерло вулкана. Умрут они — погибнем и мы. Нам нужен их феромон, чтобы излечиться самим.
— Поэтому мы и пытаемся выделить его искусственным путем, — сказал Вульф.
— Но ничего не получается, — сказал Маркус, показывая сенаторам свою папку. — Мы могли бы несколько часов перечислять вам все, что испробовали, и причины неудач, но вы бы все равно не поняли научную сторону вопроса — пожалуйста, не примите это за оскорбление, — но смыла в перечислениях нет: ничто из испробованного нами не сработало. «Почему» оно не сработало не так важно. — Маркус опустил папку на стоящий за ним стол и снова повернулся к сенаторам. Их молчаливые направленные на него взоры заставили его внезапно почувствовать легкую тошноту, и молодой человек скрыл ее улыбкой. — Не нужно аплодисментов, плохие новости у меня тоже есть.
Товар поджал губы.
— Не знаю, что такое вы собираетесь сказать, что превзойдет первую часть вашей речи, но я в нетерпении услышать это.
Маркус почувствовал, что на нем сосредоточилось внимание всей комнаты, и подавил в себе желание произнести еще одну остроту. Они вырывались у него непроизвольно, когда он нервничал, а сейчас он волновался больше, чем когда-либо. «Не я должен делать это, — подумал он. — Я медик, не оратор. Не участник дебатов. Не лидер, не...
...Я не Кира. Это ей следовало бы быть здесь».
— Мистер Валенсио? — подал голос Сенатор Вульф.
Маркус кивнул, решившись.
— Что же, раз вы спрашиваете, то вот что я хотел сказать: руководительница встретившейся нам фракции Партиалов, та, что захватила в плен Киру, была кем-то вроде доктора или химика; ее называли «доктор Морган». Потому-то они и отправили отряд Партиалов на Манхэттен все те месяцы назад, потому-то и пленили Киру: доктор Морган считает, что возможность излечение Партиалов каким-то образом связана с РМ, а значит — связана с людьми.
Очевидно, эксперименты на людях они ставили и раньше, еще до Войны с Партиалами, и если они решат, что это может спасти их жизни, то захватят в плен стольких из нас, сколько им понадобится. Они могут просто попытаться снова заполучить к себе Киру — или же всех нас разом. Возможно, сейчас они точно так же заседают где-то на противоположном берегу пролива и пытаются решить, как наилучшим образом захватить пару-тройку человек для экспериментов. Или же, если те рапорты, о которых вы упомянули, истинны, Партиалы свои собрания уже провели, а теперь приступают к осуществлению своих планов.
— Это секретная информация, — произнес Сенатор Хобб. — Нам необходимо...
— Если позволите, я хотел бы подвести итог, — прервал его Маркус, поднимая руку. — Существует группа суперсолдат, — он загнул один палец, — имеющих специальную военную подготовку, — он загнул другой, — которые превосходят нас численностью в приблизительном соотношении тридцать к одному, — третий палец, — которые достаточно отчаялись, чтобы пойти на все, — четвертый палец, — и которые верят, что «все» в данном случае означает «захват в плен людей и проведение над ними экспериментов». — Маркус загнул последний палец и молча поднял кулак в воздух. — Господа сенаторы, эта информация может быть секретной, но я готов поспорить, что Партиалы рассекретят ее гораздо раньше, чем выдумаете.
В комнате воцарилась тишина, все глаза были уставлены на Маркуса. Несколько тяжелых, долгих мгновений спустя Товар наконец заговорил:
— То есть вы думаете, что мы должны защищаться.
— Я думаю, что до смерти напуган и мне нужно научиться помалкивать, когда все на меня смотрят.
— Защищаться — неосуществимый план, — произнес Вульф, и остальные сенаторы резко выпрямились от неожиданности. — Наша Армия обучена и оснащена так хорошо, как только может быть армия людей. На всех берегах у нас расставлены посты, под каждым до сих пор стоящим мостом заложена бомба, места для засады в возможных точках вторжения уже нанесены на карту и подготовлены к обороне острова. Но неважно, насколько хорошо мы подготовлены, приличного размера фракция Партиалов об нас даже не споткнется, если начнется ее вторжение.
Это неизбежный факт, который едва ли является новостью для кого-то в этой комнате. Мы патрулируем этот остров, потому что это все, что мы можем делать, но, если Партиалы однажды действительно решат напасть на нас, мы проиграем эту войну за пару дней, если не часов.
— Единственной относительно хорошей новостью, — сказал Маркус, — является то, что их общество, прошу простить мне это сравнение, еще более раздроблено, чем наше. Когда мы были на материке, он являлся практически зоной военных действий, что можно назвать единственной причиной, которая мешала Партиалам атаковать нас до сих пор.
— Значит, они поубивают друг друга, и наша проблема решится сама собой, — сказала Кесслер.
— Если забыть про РМ, — заметил Хобб.
— Учитывая все, что рассказал мистер Валенсио, — сказал Вульф, — есть только один план, на успех которого можно надеяться. Шаг один: проникнуть в эту зону военных действий на материке в надежде, что никто нас не заметит, и схватить парочку Партиалов для экспериментов доктора Скоусена. Шаг второй: эвакуировать остров и убраться отсюда как можно дальше.
