Анатолий Бритиков - Охота на дракона (сборник)

Там же.

Ефремов И. Восходящая спираль эволюции, с. 49.

О мертвых или хорошо, или ничего (латинск.).

О мертвых — правду (латинск.).

Терпи и будь тверд, эта боль когда-нибудь принесет тебе пользу (латинск.).

Куманика, ожина — ежевика.

Дрягва — топкое болото.

Чулая кумоха — нервная лихорадка.

Студица, огневица — озноб, жар.

Мозга — кровь.

Братанка — сестра брата.

Отяпа — черт.

Осокорь — тополь.

Снедать — есть, кушать.

Скоможный — чахлый, скудный.

Пестун — молодой медведь.

Бабр — тигр.

Берендейка — деревянная кукла.

Подсунуть угря — извернуться, налгать.

Тифон — смерч.

Чулая лихорадка — нервная горячка.

Метляк — бабочка, махаон.

Кулижка — островок, кусок земли.

Гумно — место для молотьбы.

Причиндалы — украшения, уборы.

К вящей славе всего сущего (латинск.).

Здесь кончается реальная история и начинается фантастика (от переводчика).

Т.В.Гамкрелидзе, В.В.Иванов. Индоевропейский язык и индоевропейцы. Реконструкция и историко-типологический анализ, праязыка и протокультуры. Т. 1–2. Тбилиси, 1984.

В литературе о будущем часты произведения, чей жанровый “статус” весьма неясен и определяется расплывчатым термином “романы-предупреждения или предостережения”. Как указано в “Краткой литературной энциклопедии” (статья “Утопия”), эти романы относятся к жанру антиутопии и являются ее “позитивной разновидностью”. Однако некоторые исследователи, Э.Араб-Оглы, в частности, считают, что “роман предостережение” — отдельный жанр, близкий по форме к антиутопии, но “прогрессивный и демократический” по содержанию, побуждающий “читателя бороться против социального зла”. При этом, правда, забывают, что подобные побуждения могут быть вызваны самыми разными произведениями — реакционными в том числе, и, между прочим, антиутопиями, которые при необходимости легко истолковать и как предупреждения и предостережения. Да и в целом, такой критерий — скорее эмоционально-психологический, а не литературоведческий.

Невольное практическое подтверждение этих слов мы находим в книге немецкого писателя Лиона Фейхтвангера “Москва 1937”, посетившего в том году СССР. В ней много интересных и сегодня суждений и свидетельств того, как понималась тогда демократия, диктатура, культ Сталина. Например, такое “Чего, вы, собственно, хотите? — спросил меня шутливо один советский филолог, когда мы говорили с ним на эту же тему. — Демократия — это господство народа, диктатура — господство одного человека. Но если этот человек является таким идеальным выразителем народа, как у нас, разве тогда демократия и диктатура не одно и то же?”