«Банка закрытой информации» эти объекты фигурировали под названием «фейм-миров». Единицы, десятки, потом сотни – такой была угрожающая статистика обнаруженных структур в зонах, где спирали Тиниуса растрачивали энергию.
Удалось выяснить, что «фейм-миры» генерировались точечным источником. Подобно ядовитым семенам они выбрасывались в пространство и в зонах дармовой энергии давали ужасные всходы. Генератором же оказалась цивилизация Миракль – странный полусонный мир, даже не включенный в зону «жизненно важного для Октавы пространства».
Точка зрения резко изменилась. Цивилизация Черного карлика оказалась под подозрением, тем более, что попытки оказать на Миракль давление плодов не принесли, а количество «фейм-миров» даже увеличилось. Теоретики не одно поколение ломали головы, пытаясь объяснить эффект изоляции системы, не обладавшей большим энергетическим потенциалом для противостояния «прессу» Большой Октавы.
Настоящая паника началась гораздо позже. Обнаружилось, что зона Черного карлика не просто изолировалась, но отбирает у спирали управления все больше энергии. Паразит претендовал на роль хищника: генерируемые им «фейм-миры» распределялись в объеме, намного превышавшем зону тотального контроля Большой Октавы. Потребляя очень мало энергии, «фейм-миры» могли существовать практически вечно. Между «фейм-мирами», этими загадочными «летающими призраками», шла довольно сложная информационная игра, возникали агрегации, зачастую превосходившие по сложности организацию Большой Октавы. Казалось, близился момент, когда Миракль перехватит нити контроля и «Взрывающемуся Тысячелетию» наступит конец.
Но произошло непредвиденное: «фейм-миры» внезапно прекратили бурлящий круговорот. Цивилизация Миракль погибла мгновенно. Причиной гибели социума стал коллапс остывшей звезды в результате ошибочной коррекции мезолуча на одном из вестянских военных полигонов. Случайная энергетическая накачка Черного карлика превысила допустимое значение. Ядро звезды взорвалось, и горячее облако плазмы погребальным костром расползлось на десятки фарлонгов…
Гибель Миракля оставила вестянскую элиту равнодушной. Только оголтелые технари поспешили доложить Хранителю Законов об успешном испытании сверхчистого оружия – «луча гуманности».
Следующее столетие промелькнуло незаметно. В перетасовке социокультурных установок возникли новые тенденции. Октава уже притязала на гегемонию в галактическом масштабе, и Координаторы были не прочь повздыхать о справедливости, морали и превышении полномочий некоторыми чиновниками Ведомства безопасности генофонда.
В качестве одного из актов очищения был разыгран откровенно пропагандистский спектакль «Дело о цивилизации Миракль». Кворум Координаторов заявил, что отныне все попытки организованных элитарных банд опорочить идеалы «Взрывающегося Тысячелетия» будут беспощадно караться. Многим казалось, что в истории Октавы наступил решительный поворот к лучшему. Повсюду только и говорили о «подозрительной ошибке технарей», о варварстве и геноциде. Следствие по делу Миракля было организовано масштабно. Привлечены лучшие эксперты, специалисты по социальным аномалиям. Вскоре, однако, следствие зашло в тупик. Время разорвало связующие нити, которые вели к ядру преступления. Наладчики «луча гуманности» частью давно исчезли в лабораториях генной инженерии, а создатели космического скальпеля пополнили «Пантеон бессмертных». Эти аудиовизуальные призраки молчали о своем прошлом и восхваляли прелести электронного бессмертия. Программисты Пантеона бессильно разводили руками, сокрушаясь по поводу несовершенства техники эго-консервации.
Решено было попытаться частично реплицировать погибшую цивилизацию Черного карлика. И хотя это было дорогое удовольствие, провинции поддержали расточительный проект.
Пришлось переоборудовать комплекс «Торраксон». Координаторы обсуждали, кому можно поручить столь щекотливое дело. Тогда и вспомнили об Арновааллене. Капитану-наставнику доверяли, но все равно были предприняты меры, исключавшие моральные колебания опытного репликатора.
Так произошла единственная встреча Арновааллена с Сиэленом – Экспертом-хранителем Законов. Капитан всегда с удивлением вспоминал подробности той странной высочайшей аудиенции…
…Ночь. Аллеи Бозры, полные шелеста, аромата, пронзительных криков мерцающих птиц. Молчаливые стражи вели его все дальше, и вскоре он уже задыхался под тяжестью парадного мундира.
Аллея внезапно оборвалась. Они стояли на поляне перед беседкой, густо увитой ползучими растениями. У входа стоял Криб в тонком нитридном скафандре. Он приветствовал капитана и предложил следовать за ним.
Арновааллен почувствовал боль от сомкнувшего на руке обруча психоконтроля. Капитан инстинктивно дернулся.
– Не волнуйтесь, – сказал Криб. – Таково правило внутреннего этикета.
Скованные цепью, они с церемонными поклонами вошли в скромную беседку. Хранитель Сиэлен сидел на грубой, почерневшей от времени скамье и, казалось, дремал, уронив голову на широкую грудь.
Арновааллен с трудом вспомнил начальные фразы приветственного рапорта и чужим хриплым голосом выпалил:
– Мудрый свет вашей беседки освещает путь, предначертанный идеями…
– Т-р-р… – пробормотал Сиэлен, открыв большие бесцветные глаза. Окинув Арновааллена холодным взглядом, он спросил:
– Много ли модников среди репликаторов вроде вас? Побрякушки, жетоны, бляхи, кружевной воротник…
Опытный Криб пришел на помощь:
– Парадная форма репликаторов. Стандарт восемьсот шесть дробь…
– Какое расточительство, – проворчал Сиэлен, расправляя складки поношенного, залатанного во многих местах плаща. – Признайтесь, капитан, вы наверняка порядочный гурман. У вас такое сытое выражение лица!
– Рацион «Пальта», – услужливо подсказал Криб. – Плюс гормональные инъекции.
– Так можно целиком превратиться в желудок. А ведь вы, капитан, имели заслуги перед Октавой… Полагаю, что в процессе репликации социума Миракль вы проявите благоразумие и выдержку. Помните, что природа космогенеза способна ставить перед разумом цели, достижение которых требует выхода за пределы морали, всегда ограниченной рамками времени и условий. Поэтому жертва всегда чиста и беспощадна.
– Я… – хотел было ответить Арновааллен, но Сиэлен перебил его:
– Прекрасно, ступайте. Помните: «дело Миракль» может открыть вам путь в «Пантеон бессмертных». Криб, проводите капитана.
Они вышли из беседки, и Криб отстегнул обруч психоконтроля.
– Вам повезло, капитан, – сказал он почти мечтательно. – Это была историческая беседа. Воспоминание на всю жизнь. Это полная внутренняя свобода, конец всех сомнений.
– Вы правы, – согласился Арновааллен, потирая онемевшую кисть…
…Да, это было давно, но даже сейчас, ожидая начала репликации, помня о предстоявшей инспекции «Торраксона», капитан ощущал боль от тугого браслета. После высочайшей аудиенции жизнь его до крайности осложнилась. О капитане говорили с восторгом, а думали с ненавистью. Ему перестали доверять друзья. Даже Каргоарлос впал в уныние и откровенно высказывал мрачные предположения. Особо острые разногласия с теоретиком начались после того, как поступили секретные кадры палеохроники, необходимые для репликации социума Миракль. Они оказались частично фальсифицированы, исчезли все данные об «играх фейм-миров».
– Я ухожу в тень, – сказал Каргоарлос. – Мои идеи распродали, расхитили, изуродовали. Я знал об этом, но был спокоен, зная, что истина независима от воли. Теперь я лишился даже последнего убежища – забвения. Координаторы не допустят достоверной репликации Миракля. Наше время прошло, Арновааллен.
Капитан понимал теоретика, но жизненная позиция Каргоарлоса была для Арновааллена неприемлема. Да, его бросили в грязное дело как подставную персону, украшенную старыми регалиями и не способную на новые подвиги. Но Координаторы не учли, что развитие науки рождает новые средства, новые методы решения труднейших практических задач. Они
