повстанцы? – предположил Писатель, втайне успокоенный этой информацией (шансов придушить повстанцев ему пока не представлялось, значит, его совесть была чиста).
– А вы совсем ничего, смотрю, у нас не соображаете, сколько с вами не цацкайся, – окрысился вдруг Проводник, – И хорош столбнячить, видите же, табличку для вас повесили: «Эта сторона улицы при обстреле наиболее опасна».
– Будет еще и обстрел?!
Проводник не удостоил его ответом и первый нырнул в переулок, менее других пахнущий общественным туалетом.
– Зачем вы это делаете? – спросил его Писатель, задыхаясь (Проводник всегда ходил так, чтоб он, как минимум вспотел.)
– Делаю что? Работаю гидом по апокалипсису для зажравшихся туристов?
– Да, – сказал Писатель терпеливо (очевидно, ему предлагалось повторить всю фразу) – для зажравшихся туристов.
– Как зачем? Ради денег! Мы не то, что некоторые, мы – люди убогие…
Но вот тут как раз Писатель, извините, сомневался.
Многое, конечно, объясняется деньгами, и вполне справедливо. Вот, скажем, знаменитый Угги-Рулетка, по биографии которого Писателю как-то случилось писать сценарий (сейчас ведь в моде жизнеописания гангстеров), помнится, тоже говорил, что главное в этой жизни большой куш. Ну и заработал он, говорят, годовой бюджет Греции. И что, может быть, завязал? Вышел из игры? А фиг вам. Видать, тут что-то большее, чем деньги, скажете нет? Хотя, когда по дороге Писателю случилось увидеть, как ловко Проводник обшаривает карманы какому-то бедолаге, выбравшему не ту сторону улицы, он опять засомневался. Что за манера, в самом деле, приписывать всем высокие мотивы? Упрощать людей – плохо, но усложнять – глупо.
– Вам надо в банк, – напомнил Проводник. Да, все-таки он банальный жлоб – гонорар ему причитается только на следующей неделе, а напоминает третий раз за утро!
В банк (ну как банк – как все тут: крошечное отделение; через дорогу – порносалон и ритуальные услуги) они попали вовремя – как раз к словам: «Никому не двигаться, это ограбление!»
Интервью – 2, объект «Грабитель»:
Грабитель: Писатель! Ешкин кот!
Писатель: Угги! Так ты теперь здесь?
Угги: Так и ты здесь!
Писатель (многозначительно): Я – в командировке!
Угги: Ребята, смотрите, кого я встретил. Да потом их к батарее прикрутишь, ты смотри на знаменитость! Да не на него, на меня! Он меня знаменитостью сделал! По ту сторону Заповедника в сберкассу не зайди, чтоб автограф не взяли!..
Писатель: раз уж так получилось – давно хотел спросить – зачем тебе все это сдалось?
Угги: Так ты же в фильме все показал. Из-за девушки, которая, меня, значит, не предпочла…
Писатель: Угги, но это же я придумал, тебя попробуй не предпочти! Ты же заядлый… или это я тоже придумал?
Угги: …из-за родителей, что отец, значит, нас с матерью бил…
Писатель (в отчаянии): у тебя была нормальная семья, Угги!
Угги (капризно): Нет, не было, не было! Мне нравится твой вариант!
Вторая дорожка:
«…очень просто: ты приходишь – и люди подчиняются! Не потому, что ты какой-нибудь полицейский, или большой бос, или у тебя куча денег, подчиняются. А потому что ты – это ты! Разве не об этом все мечтают? Скажи только – «всем на пол, уроды!» – и где их общество? Где социальные связи? Где начальники-подчиненные, удачливые и лузеры? Просто куча трясущегося шлака на полу, и ты над ними. И вы еще верите, что кто-то хочет завязать с этим? Завязать – значит вот так же лечь на пол. Вы точно в это верите?»
******
– Руки должны быть за головой, вы что, полицейских фильмов не смотрели? – спросил Детектив сварливо. У него был насморк.
– Извините, – сказал Писатель.
– О, вы к нам Снаружи… – сказал Детектив, вчитываясь в его документы – И как там у вас, ничего не слышно про конец света?
– Не слышно, – сказал Писатель сердито. Явились сюда, всех повязали, испортили ему встречу с Угги. Еще и хотят анекдотов.
– Странно, – удивился детектив. – У нас слышно, а у вас нет. Да вам не в арестантский, вам в машину, господин начальник познакомиться хочет!
– А Угги? – заволновался Писатель.
Как раз в этот момент Угги спокойно вышел из арестантского автобуса уже без
наручников, и прощально помахал Писателю.
– А Угги, как видите, сбежал, – прокомментировал детектив. – Недосмотрели!Преследовали, конечно, но в полицейских машинах сейчас маловато бензина, недофинансирование. Господин Президент сделает выговор министерству финансов, но в бюджете и так дыра. А что вы вообще за него так беспокоитесь? Вам льстит знакомство с криминальным элементом? Можете не отвечать. Всем льстит. Потому что в душе все сами так хотят, но боятся. Чем жиже человек, тем больше его тянет на боевички.
– Вы думаете? – удивился Писатель. Детектив сел в машину следом за ним, а больше там никого не было. Писатель, наконец, понял, что это и есть собственной персоной знаменитый Законник – начальник так называемой полиции этого так называемого города. Проводник давно обещал добыть Законника для интервью, даже взял под это аванс, но, похоже, если бы не эта история, так и спустил бы на тормозах. Кстати, где это Проводник? Смылся, кажется, еще до приезда полиции. Писатель всегда подозревал, что у Проводника проблемы с законом.
– Должен вам сказать, – сообщил Законник, не прекращая высмаркиваться, – Вы – мой любимый писатель.
Не бог весть какой комплимент, но Писателю он сразу показался более симпатичным. Это тоже за ним водилось. Он даже подозревал – относись к нему хорошо сам черт – он отвечал бы взаимностью. Но это был страшный секрет Писателя, даже больший, чем пересаженные волосы.
– Этот ваш полицейский цикл – это сильная вещь, настоящая честная драма!
– А, – теперь Писатель постарался изобразить улыбку. Самое обидное, что может быть – писать пародию на воровские саги, а в результате получить «Золотой Кольт» за лучший детективный роман. Вот и думай – у тебя сбилось чувство юмора, или вокруг все сошли с ума.
– Видите ли, я как раз приехал в ваш город, чтобы брать интервью у разных интересных людей для моей новой работы, – начал он.
– Интервью? Как интересно! О чем же?
Интервью – 3, объект «Законник»:
…почему вот вам нравится ваше занятие?
Законник: Я бы употребил такое слово, как призвание! Нет-нет, я бы сказал – миссия! (с внезапным оживлением) да, миссия! Знаете, в нашем уставе, который чтит каждый внашей службе, от меня, до последнего уборщика… или первого уборщика? Как литературнее сказать? Там сказано «служить и защищать», и это прекрасные слова… что?
Писатель (громче): …говорят о репрессиях и коррупции, пытках, наконец!
Законник (настойчиво): Да, служить и защищать!
Писатель: То есть –
