— хочу я упрекнуть Кристофера. Пожевав во рту плотную солёную капельку, глотаю. «Спасибо» Кристофер: весь мой живот теперь усеян россыпью белых сгустков, самый большой переполз в пупок и заполнил его. Я провожу ладонью по сгусткам. Они липкие, размазываются. Крупный сгусток зацепился за серёжку в пупке. Тут нужна салфетка. Кристофер, словно извиняясь, стирает с меня сгустки маленьким полотенцем. Ему очень хорошо, он улыбается. А я, неудовлетворённая, едва ли не хнычу:
— Почему так? — Неприятное послевкусие густой капельки заставляет меня хмуриться.
— А ты хочешь детей? Мы ведь не предохранялись.
— А что, было бы славно, — почему-то я говорю эти слова слишком серьёзно, поэтому тут же прибавляю: — Шучу, ты всё правильно сделал. Но я хотела, чтобы ты оставался во мне до конца.
— Сейчас мы найдём презервативы, и я останусь в тебе до конца.
— Размечтался! — Я сползаю с полочки.
Мне становится обидно до слёз, что я вот так без остатка отдалась мужчине, который мне не принадлежит. Хочется поплакать, но Кристофер не должен этого увидеть. Мне не нужна его жалость. На ум приходит идея:
— Вдохни поглубже, — прошу я Кристофера и увлекаю за собой под воду. Мы сливаемся в поцелуе. Мои слёзы растворяются в сотнях литрах воды. Постепенно я успокаиваюсь, расслабляюсь. Внезапно меня рывком поднимают из воды.
— Чего ты?! — Я вытираю глаза.
Кристофер крепло держит меня за плечи.
— У меня закончился воздух. Я подумал и у тебя тоже. Ты как? Не теряла сознание? Воды не хлебнула?
Кристофер что-то сильно встревожился.
— Нет, конечно. Я умею надолго задерживать дыхание.
— Теперь буду знать.
— Ты приготовил мне халат?
— Да, конечно. Забыл принести.
Голый Кристофер подобен древнему богу. Когда он встаёт во весь рост, я заворожённо смотрю на него. Член лишь немного уменьшился.
С трудом выбираюсь из джакузи. Ноги ватные.
— Давай я тебя вытру, — предлагает Кристофер.
— Смешно. Передай полотенце. — Я протягиваю руку.
— Доверься мне.
Кристофер встаёт сзади. Я вполоборота слежу за ним. Он бережно вытирает моё тело сверху-вниз, целуя меня в шею, в спину, в поясницу, в ягодицу. Я закатываю глаза от удовольствия. Жаль ласка не длится вечно.
— Моя очередь. — Я очень осторожно прижимаю полотенце к телу Кристофера, оставляя его влажным, но без капель. Потом я целую Кристофера в щёку, дав понять, что закончила. Он расплывается в улыбке. Наверное, вытер бы себя дополнительно, но из вежливости не делает этого.
Пока я закручиваю волосы для просушки, мастеря на голове тюрбан, Кристофер ходит за халатом и заодно прикрывает свою наготу.
— Кстати, тебе снова написал какой-то Николас… что-то по поводу Джеймса, — эти слова Кристофера многое меняют в наших почти приятельских отношениях. Я с упрёком смотрю на него:
— Ты взломал мой эффон?! Испортил, наверное!
— Нет, ты чего? Он сам разблокировался на отпечаток пальца.
Чёрт, видимо, я добавила Кристофера не только в список доступа к тач-белью.
Кристофер достаёт из кармана мой эффон.
— Давай сюда! — строго говорю я. — И свой тоже давай!
— Как пожелаешь. — Кристофер ухмыляется и протягивает мне оба телефона. На такое я не рассчитывала.
Пять минут я нервно изучаю содержимое эффона Кристофера. Сердце колотится. Ничего. Эффон «постиран» — все звонки и СМС удалены, в социальной сети переписка с девушкой отсутствует, в приложении «Селфилайф» нет ни одной их совместной фотографии. Кристофер играет со мной в игры. Не смешно. Показав ему язык, вручаю эффон обратно. Он в отличие от меня обзавёлся важной информацией.
— Поставь чайник, — говорю я. — И больше без фокусов.
Я отлучаюсь в туалет, но на самом деле заглядываю во все подряд комнаты. Маленькие роботы-пылесосы при моём внезапном появлении разбегаются и прячутся в плинтуса. Сама не знаю, что ищу. Вскоре я пугаюсь своей находке — в доме есть детская комната с яркими цветными обоями, специальными заглушками на розетках, правда, из мебели только шкаф. Конечно, как я раньше не подумала: у Кристофера уже должны быть дети! Сколько ему?! 28?! Конечно, должны быть! Куча детей, двое минимум! Девушка Кристофера, может быть, приходится ему женой. Я ведь не спрашивала про это, и Кристоферу не составит труда выкрутиться. «Да, в ссоре с женой. Я был пьян и сказал не совсем точно. Прости, Мика.» — скажет он. Кристофер, наверное, снял кольцо с пальца. Я вообще не обратила на это внимание. Поражаюсь собой. Должно быть, девушка (жена) Кристофера выехала отсюда вместе с вещами и забрала их детей. Почему она так могла поступить? Уличила его в измене? Так и знала, что Кристофер обманывает меня. Вероятно, я не первая девушка, которую он сюда привёл.
Я сбита столку, не знаю как поступить. Нервно ломаю себе руки. Сердце больно ноет в груди. Лучше не закатывать истерику. Поблагодарю Кристофера за хороший вечери и уйду. Затем коротко напишу ему, что у меня есть молодой человек, мы были в ссоре, но помирились. И предупрежу, что больше нам нельзя встречаться. Но Кристофер обязательно что-нибудь спросит про «вымышленного». Он придёт к выводу, что после нашего романа, меня уже не ждёт ничего хорошего с «вымышленным». Вероятно, предупредит меня об этом и что-то предложит. Тогда я отвечу ему, что это наше с «вымышленным» дело, как нам выстраивать отношения и на этом попытаюсь закончить общение. Вроде неплохо придумано.
Идя по коридору обратно, я размышляю о том, что конкретно мне может предложить Кристофер. «Предложит стать его любовницей?!» — зря мне в голову пришла эта дурная мысль, потому что я тут же принимаюсь обдумывать условия, на которых соглашусь быть любовницей. Кристофер должен сам забирать меня, отвозить обратно, должен быть ласковым и нежным, должен дарить цветы, засыпать со мной, вместе просыпаться. Всё должно быть роскошно, чтобы я могла переносить боль, муку и страдание, находясь рядом с прекрасным мужчиной, которому никогда не стану женой, которому никогда не рожу сына. «Просто наберусь опыта, воспользуюсь Кристофером, чтобы позже выстроить серьёзные отношения с кем-то другим», — утешаю я себя. «Мика, хватит врать себе — тебе невыносимо расставание с этим мужчиной!» — ох, правду говорит моё внутреннее я.
Я вхожу в гостиную, съедаемая противоречиями. Вероятно, я разрушаю чужую семью. Что делать? Хорошо бы выяснить все обстоятельства.
— Что со мной происходит?! — вслух спрашивает Кристофер сам себя, пристально глядя в своё отражение в зеркале на баре. Он удивляет меня. Действительно, что с ним? Переживает, что обманывает меня? Нет, тут что-то другое, сильное, глубокое. Почувствовав моё присутствие, Кристофер поворачивается ко мне. Выражение лица вроде обычное. «Что с тобой было?» — боюсь я спросить.
— Заблудилась? — Кристофер встаёт совсем близко.
— Немного.
