— с улыбкой ответил Гудвин. — Тем более, уверенности, что заказчик, пусть он и аристократ, сдержит слово и полностью выплатит заявленную сумму, у меня не было.
— Это почему же?
— Видите ли, сложилась опасная тенденция. Аристократы, как и мы, в большинстве своем держат слово даже перед простолюдинами. А вот перед черной мастью… почему-то это считается необязательным. Вроде как, мы и не люди.
Орлов хмыкнул.
— Сколько? — спросил после нескольких секунд ожидания глава рода.
— Миллион, — спокойно ответил Гудвин, глядя прямо в глаза собеседнику.
— Ты сейчас пошутил? — спросил с усмешкой Семен Дмитриевич. — Миллион?
— Поверьте, — рука авторитета залез во внутренний карман. — Вы будете крайне удивлены, когда узнаете, кто заказчик.
Он вытащил небольшой кристалл, размером с ноготь мизинца, и положил на стол.
— Записывающая артефакторика. Слепок голоса, — прокомментировал увиденное Фома.
— Даже если бы ты принес голову заказчика, — вздохнул Орлов. — Это не стоит миллиона. Я тебе дам сто тысяч. И только потому, что он друг моей дочери.
— Семьсот. Поверьте, вы будете точно удивлены. И ваша дочь, водитель или кольцо тут вообще ни причем, — спокойно произнес Андреич.
— Пятьсот. И точка, — отрезал Орлов. — И если мне не понравится — ты отсюда не выйдешь.
Тут он взглянул на Фому. Тот кивнул.
— Хорошо, — спокойно произнес вор.
Фома тут же вышел и вернулся спустя пару минут с небольшой шкатулкой. Открыв ее, он достал небольшой брусок из черного дерева, покрытого белыми рунами. Кристалл он установил в положенный паз, а затем протянул его Гудвину. Тот спокойно приложил палец в руну-ключ и запустил воспроизведение.
Руны мигнули, подтверждая открытие кристалла владельцем, и в комнате зазвучал голос Соколова младшего.
Минута текла за минутой, разговор шел и шел. В конце, когда он завершился, мрачный Орлов буркнул:
— Принеси ему деньги.
Фома снова покинул кабинет, а глава рода уставился на Гудвина.
— А предупредить заранее не мог?
— Увы, — развел руками тот. — Я был уверен, что никто не возьмется за это, не поставив меня в известность. Не ожидал. Думаю, работали залетные гастролеры. Отморозков, ссорящихся с влиятельными аристократами, у нас нет.
Орлов молча кивнул с погрузился в свои мысли.
Гудвин же дождался, когда принесут деньги, сложил их в сумку и, кивнув на прощанье, покинул поместье.
— Андреич, бля буду, думал, прямо там и положат, — сглотнув, произнес Чахлый, когда машина покинула поместье. — Ей богу. Ты видел? Мы когда выходили, там амбалы с автоматами стояли!
— Заткни хлеборезку, — проворчал Гудвин, раскрыв сумку. — Все каркаешь да каркаешь. Точно беду когда-нибудь наболтаешь.
Вор взял пачку с деньгами, надавил пальцем на угол пачки. отчего купюры затрещали, а после поднес к носу и втянул воздух.
— Свежие, — с улыбкой произнес он.
* * *
— Как скажу, подъедешь к парковке, напротив ресторана этого, понял? — спросил Гудвин, пристально наблюдая за выходом из ресторана. — К машинам гербовым.
— Понял, — кивнул Чахлый.
Гудвин умолк и на несколько минут в машине воцарилась тишина. Однако, стоило цели авторитета показаться, он тут же скомандовал:
— Давай!
Машина плавно тронулась, а затем подъехала к парковке, напротив ресторана. Притормозив у ее капота, перекрывая ей движение, она заставила охрану среагировать. Поэтому, когда Гудвин вышел со своего места, на него уже было направлено два пистолета.
— Господа, я всего лишь нуждаюсь в разговоре с вашей охраняемой целью, — произнес он поднимая руки.
Целью же являлась Кэтрин, которую уже успели спрятать внутри бронированного автомобиля.
— Для подобных встреч обратитесь в секретарю, — ледяным тоном произнес охранник, не опуская оружия.
Понимая, что еще чуть-чуть и дверь закроется и отрежет его от цели, он громко крикнул:
— Я знаю, кто убил Фирса!
Пару секунд ничего не происходило, но затем почти закрывшаяся дверь снова открылась. Из нее вышел один охранник, а затем показалась девушка.
Она внимательно осмотрела вора, а затем что-то сказала своему охраннику.
— Мне нужна лишь пара минут для делового предложения, — не опуская рук произнес он. — Если вы заинтересованы в этой информации я с удовольствием обсужу это в нашем автомобиле.
Девушка что-то шепнула охраннику, тот отрицательно покачал головой. Снова обсуждение и спустя секунд двадцать, к Гудвину подошел один из амбалов.
— К вам в машину она не сядет, — спокойно произнес он. — Будете говорить в нашей.
— Допустим, — кивнул вор.
— Руки не опускать, — произнес тот и принялся обыскивать его.
Прохлопав все тело авторитета, он достал небольшой артефакт, которым провел вдоль его тела. Артефакт, возле внутреннего кармана мигнул, и охранник хмуро взглянул на Гудвина.
— Всего лишь кристалл памяти, — достал из кармана его авторитет. — Предмет торга.
Здоровяк кивнул и указал на машину.
Девушка села внутрь и Гудвин собирался сесть к ней, но тут рука охранника его остановила. Перед ним внутрь залез старший охранник, а затем уже уселся сам Андреич.
— Понимаю все меры предосторожности, — произнес он смотря на охранника, что разделял его и Шолохову. — Однако, думал, что разговор будет конфиденциальным.
— Это Слава. Я ему доверяю, — произнесла Кэтрин слегка взволнованным голосом.
— Доверяете вы, но не я, — хмыкнул Гудвин, почувствовав как в бок ему что-то упирается. Взглянув на охранника, что держал одну руку под пиджаком, он сразу понял, что скорее всего это оружие и телохранитель выстрелит, стоит ему только дернуться. — Но не будем об этом. Предлагаю перейти сразу к делу. Обстановка не та, чтобы разглагольствовать.
— Вы сказали, что знаете, кто убил Фирса. Откуда? — стараясь держаться холодно произнесла Кэтрин.
— О, тут все довольно просто. Мне его заказали, — хмыкнул Гудвин. — Думаю, ваша охрана уже донесла до вас информацию кто я такой и… в какой области специалист?
— Вы преступник, который пока на свободе, — кивнула Шолохова.
— Да, и по этому, за подобными услугами, обычно, обращаются как раз ко мне. Я не стал рубить с плеча и постарался выяснить, кто такой этот Фирс. В итоге, взвесив все за и против, решил, что… — тут Гудвин усмехнулся. — Что никаких денег не стоит ссора с аристократами. Тем более не с одним родом, а сразу с несколькими.
— Допустим, — кивнула девушка. — Почему пришли ко мне? Не к брату, не к
