Но если там останутся те, кто не разбежался с оружием в руках и не помер в голодных корчах, по лету они точно пешком заявятся сюда вполне организованной оравой. И устроят нам здесь нехилый экзамен…
Где-то я об этом уже читал. Орды людоедов в солдатской форме… И всё такое. История повторяется, но уже наяву? Храни нас всех, Господи!
— Шур, ты чего не дёрнул шнур? — эти неожиданные Славиковы «вирши» явно посвящены поводу отсутствующих разрывов гранат.
— Он прямо на меня вылетел. Не до гранат уж было. — Шур не то, чтобы оправдывался. Но понимал, что мы- ждали…
Бугай скривил нос и завыпендривался:
— Мог бы его разоружить, ты же крутяка! Попросить подождать… Запихнуть гранату в жоп… — и к нам навстречу с поднятыми руками пнуть. Пусть бы осветил дорогу!
— Не пролезла бы в него граната, мал ещё, — с улыбкою отбрехался Шур.
— А ты бы попросил тогда его самому расстараться. Он — скромно, по-девичьи, в кустики, а ты бы в сторонке подождал… — гогочущий Дракула приобнял ближайшее деревце.
— Ладно, шутники. Твои выстрелы их и так нам выдали. По-любому красавца, Шурик, всё сделал нормально. Народ, подняли грязные носы и прянули внимающе ушами. У нас есть десять минут на лёгкую прикопку трупов, после чего мы бодренько движемся в сторону посёлка. Там, я думаю, заждались уж. Если собаки захотят свежего десерта — разберутся с ними и без нас. Отроют ведь всё равно, твари. Потому обелисков никому не ставим и почестей ушанками не отдаём. Идём в посёлок. Я желаю знать, чем может грозить визит туда этих демонов. Грозить именно нам.
Я знаю, о чём говорю. Меня и то — мало кто из «радистов» знает в лицо, хотя я прожил в этих краях всю свою жизнь. Моих людей не знают здесь тем более. И то, что мы расположены с краю от всех, может сыграть нам не на руку, а с точностью до наоборот.
Эти уродцы вполне могли натворить там таких дел, что доведённые до ярости и отчаяния, разобиженные, наши соседи начнут лихорадочно искать виноватых. А кто всегда был на Руси виноват?
Правильно, — тот, кто живёт не рядом, а где?
С КРАЮ. Крайний.
Мне сейчас абсолютно не нужны лишние проблемы с фактически соседями. До поры худой мир лучше доброй ссоры. Не хочу, чтобы моих людей подкарауливали не только чужаки, но и те, с кем мы пока ещё держим подобие нейтралитета. Напихать им полные штаны аммонала или другой дряни мы ещё будем иметь возможность. А пока «побазарим»…
Шур по дороге как-то странно почёсывает репку и молчит. Когда тебе только едва-едва за тридцать, трудно расстаться с иллюзиями и мишурой прошлого. Правда, Шурик?
…Честь мундира. Доблесть и мужество. Присяга…и дезертиры. Война за идеалы и государственность России. И вдруг — армия и потрошители?!
Не самая перспективная и воспринимаемая сходу аналогия, согласен. Тебе будет, что под одеялом жинке рассказать. Ничего, Шур. К весеннему таянию льдов твоя душа окончательно и бесповоротно замёрзнет…
Ценность обнаруженной или уже имеющейся в пользовании вещи зачастую определяется вдруг не её номинальной стоимостью в денежном или обменном измерении, а реальной или нечаянной пользой, которую можно извлечь из этой вещи
…В карманах зачуханных курток и бушлатов «разбойничков» неожиданно отыскалась новенькая Ф-1, коробка с патронами к «ТТ» и полтора магазина к «Калашникову». Что ж, это уже весьма, весьма ценное приобретение.
Правда, самого «ТТ» в наличии отчего-то не оказалось, зато в сумке того, теперь «навечно кустового жителя», оказалось ещё две коробки для АК, небольшой моток детонационного шнура, пара штык-ножей и сотни полторы «ос» к «Каштану».
Ну, Шур, ну, морда… — а ведь ты везуч! Ну, вот ты, мой дорогой, и попрёшь все эти «звёздные» трофеи, чтобы так много не улыбался…
Никто у нас тут больше не шастает, у кого есть хотя бы «Печенег» с мешком лент? А то Пумба вон ещё налегке. Подходите, мы с радостью обслужим.
В просвет деревьев видны уже дома «Радийки». Среди её заборов торчат настороженными ушастыми поплавками головы, а вдоль улочки стоят даже трое рыхлых «выползков» с ружьями. Герои проснулись?!
Удивительно, но факт, — когда минула опасность, «жировики» повыползали и даже выстроились в охранение. Типа, — «мы тут, бок о бок с народом». Понимают, козлы, что, пока есть из «простых» кому дать им по зубам, быковато вести себя не стоит. И не будут, уж я — то их породу скунсью знаю. Вот и ждут «крутые» своего часа… Ничего, о многократно возлюбленные мои братья! Если не останется никого, в роли общественного стоматолога выступлю я.
— Шур, дай им белую.
«Сигналка» взмывает вверх. Нет тут никакого условного сигнала, есть простой расчёт на то, что когда в тебя не с ходу шмаляют из автомата, а привлекают твоё внимание и выдают себя ракетой, заставляя задрать немытую «чушку» к небу, у тебя вдруг просыпается нормальное желание посмотреть на то, что же за этим последует.
— Эй!!! Стоять там! — в посёлке всё-таки остались не израсходовавшие силы истерики. — Чего надо?!
Два ружейных в воздух гулко бьют нас по ушам.
— Не блажите там, как бабки на рынке…здешние мы. Поговорить пришли.
— У нас тут что, — переговорный пункт? — не унимается наиболее крупный «жировик», отчаянно играя на публику. Мол, смотрите, — я тут вовсю хиппую, и при этом не трясусь.
— А что?! Если сумеешь соединить меня с Господом, тут же подарю тебе ночной горшок и годные к употреблению полцарства! — в ответ издевается Славик.
— Я б соединил, да аппарат без диска, вчера сломали, — пробует умничать кто-то справа.
— Ничего, я могу разом набрать испорченный номер и гранатой.
Я ставлю этим точку.
Ну, вот и всё. Горлопан поперхнулся своей наигранной злобой, народ в кишках немного расслабился. Теперь никто вроде не пальнёт сдуру. Иногда к месту выданная то ли шутка, то ли реальная угроза срабатывают не хуже залпа «Града».
А уж угроза личной встречи с пресловутой гранатой вполне подогревает желание немедленно вступить в переговоры даже у самых безбашенных.
Выходим из-за деревьев. Раз пришли говорить, то не стоит орать из лесу.
В опущенных руках людей почти нет угрозы. Нас видят, и мы выражаем всем своим видом насыщенное кровью миролюбие поужинавшего комара. Проходя не спеша мимо своих, возможно скорых, смертельных врагов, ловим направленные на нас и заинтересованные, и ещё слегка удивлённые, и уже несколько завистливые взгляды. Оно и понятно.
В отличие от них, одетых кто во что, уставших и уже неплохо похудевших для дальнейших занятий спортом, мы — почти идеальный образец для зависти любого. Что тут скажешь…
