«Э-э, нет… – подумал Константин, направляясь в кухню и решительно открывая холодильник. – Не эти десять капель тебе сейчас нужны и совсем не корвалол…»
После рюмки коньяку Павлу действительно стало лучше. Он немного порозовел, в глазах появился блеск. Видя такое благотворное действие радикального лекарства, Костя тоже махнул рюмашку и занюхал обжигающую жидкость рукавом.
– Там в холодильнике возьми что-нибудь закусить…
Но бутылка уже была с некоторым сожалением отставлена.
– Нет, Паш, напиваться сейчас не след. Этим ничему не поможешь. Как и задернутыми шторами, кстати. Чего ради, в самом деле, в шпионов-то играть?..
Константин старался говорить твердо и убедительно, но сам этой уверенности совсем не чувствовал.
– А что делать?
– Продолжать жить, как обычно. Если бы нас хотели тряхнуть, уже тряхнули бы. Да! – уцепился он за идею. – Скорее всего, хотят проследить и выйти на наши с тобой «закрома». Если мы не собственной тени пугаемся, конечно…
– О Боже! – простонал Павел, закрывая лицо ладонями, ощутимо дрожащими. – Будь оно проклято это золото!.. Будь проклят этот Парадиз!.. Будь проклята моя жадность!..
– Книжно, картинно и неумно! – подытожил Лазарев. – Знаешь, тебе бы в самодеятельности выступать.
– Не паясничай!
– А что? Улечься рядом с тобой и предаться самобичеванию?
– Нет, но…
– Никаких «но». Мы ведь все равно на следующей неделе собирались в Парадиз?
– И что?
– Да ничего! Дорога длинная, там есть десятка полтора участков, где «хвост» никак от нас не скроется…
– И что?
– Чего зачтокал-то? Устроим засаду и перестреляем всех на фиг! Из карабинов.
Павел сел на диване с вытянутым лицом.
– Ты спятил?..
– Да шучу, шучу! – успокоил его Костя. – Просто посмотрим, кто за нами следит, и все.
– А Парадиз?
– А зачем нам вести их до самого Парадиза? Сломаемся по дороге, поваляемся под драндулетом денька полтора, а потом домой вернемся. Вот и все.
Безлатников так оживился, что спустил ноги на пол и потянулся за бутылкой.
– Котька! Ты гений! Кто бы мог подумать?..
– Да ничего они не подозревают, шеф, – бубнил, глядя куда-то в сторону Макар, начальник безопасности в ведомстве Самохвалова, огненно-рыжий здоровяк, бицепсы которого обтягивала даже просторная по определению джинса. – Ментол с Герычем и Аджика с Плющом уже неделю пасут за их хатами. И по нулям.
– Слушай, Мак…
Владислав попытался поймать взгляд бесцветных водянистых глазок громилы, но те привычно ускользали. Если правду говорят, что глаза – зеркало души, то Макарово зеркало отражало все, что угодно, только не его душу. Или душа у него была такая незеркалогеничная…
– Я же тебе сто раз уже говорил: оставь ты собачьи клички и называй своих людей человеческими именами. Вы ведь давно уже не урки базарные, не рэкетиры… Привыкайте.
– Сами ведь – Мак, да Мак… – буркнул боевик.
– Так Мак – это уменьшительно-ласкательное от Макар.
– А меня ведь не Макаром зовут…
– Да ну! А как?
Самохвалов отлично знал, что зовут Макара не Макаром, а Александром, и даже фамилия у него не Макаров… Погоняло прилипло начальнику службы безопасности еще в далекие детские времена и происходило от пистолета Макарова, который тот однажды спер из кобуры у папаши-милиционера, забежавшего домой на обед, и попытался устроить во дворе стрельбы. Неудачные – так и не сумел снять с предохранителя, да и мальчишечьих сил все равно не хватило бы передернуть затвор, – но запомнившиеся надолго. Особенно, «пятой точке», и так знакомой с отцовским офицерским ремнем не понаслышке.
– Как зовут-то? – подначил шеф застеснявшегося парня.
– Сашей… – совсем смутился Макар.
– Са-ашей?!! Пф-ф-ф!.. Шурик, значит? По-моему, Мак – круче. Точно?
– Угу.
– Ладно, Мак. Ступай. Но надзора за этими самыми Лазаревым с Безлатниковым не снимай. Что там, кстати, с дантистом?
– С кем?
«О Боже!..»
– С зубным техником этим из Новосибирска.
– А что с ним? Сразу после того, как мы с ним потолковали, он и смылся куда-то.
– Куда?
– А я знаю?
– Ладно, иди. Как что появится – сразу ко мне.
Макар потоптался еще немного и вышел, деликатно притворив за собой дверь.
«Уже положительные сдвиги… – подумал Самохвалов, откидываясь на спинку кресла и задумчиво поигрывая карандашом, зажатым в пальцах. – Дверь уже не захлопывают, а прикрывают… Просто молодцы… Скоро Кафку начнут читать и Малевичем восторгаться…
Так куда же делся дантист?.. Нужно было и за ним приставить «глаз»… Черт! Людей катастрофически не хватает!»
* * *
– Слушай, Анвар! А почему бы нам самим не разобраться с этими шакалами?
Трое солидных черноволосых и смуглых граждан сидели за «привилегированным» столиком далеко не самого последнего в Кедровогорске ресторана «Эльбрус». Содержал это заведение общепита тоже выходец с Кавказа, а попасть туда просто так, человеку с улицы, было не проще, чем в приемную президента. Несмотря на самый «прайм-тайм», заведение было практически безлюдно. Лишь официанты сновали туда-сюда неслышными и почти бесплотными тенями.
– Я дал слово, что все будет по-тихому. Русские сами должны разобраться со своими. И сообщить, откуда те тащили свое золото. Ты, кстати, проверил прииск, Рустам?
– Все это ерунда насчет «Советского», – заявил худощавый, коротко стриженный кавказец с хищным лицом, казалось, состоявшим из одного, но очень выдающегося профиля, вообще без анфаса. – Мои люди обшарили там все вдоль и поперек, на пять километров вокруг. Там с восьмидесятых годов никто ничего не рыл! Даже охотники и рыбаки туда не суются – все напрочь отравлено ртутью[19]! К тому же народ тут опытный – знают, что после драги старателю делать уже нечего…
– А может быть, стоило на десять километров вокруг все обшарить? Или на пятнадцать, – тонко улыбнулся молчавший до сих пор лысый, интеллигентный с виду человечек в очках с золотой оправой, делающих его похожим на покойного Берию. – Ты не поленился, случаем, Рустам?
– Да хоть на двадцать пять! – взорвался тощий. – Хочешь, сам туда съезди и посмотри.
– Рустам, Ваха, успокойтесь! – легонько пристукнул ладонью по столу Магадиев. – Чего без толку орать друг на друга?..
– Чего-то изволите, господа? – подскочил к столу прилизанный, обильно потеющий толстячок в смокинге – владелец ресторана, сегодня добровольно исполняющий обязанности метрдотеля.
– Нет, ничего. Ступай, Сулейман, – царственным жестом отослал его Анвар. – И распорядись там, кстати, насчет десерта…
– Будет исполнено, уважаемый Анвар, – низко склонилась сверкающая напомаженная макушка.
