Часть вторая
Пришествие
Все мечты обо что-нибудь бьются,
И больнее всего – о сбываемость.
Игорь Губерман
Не лучше ли, чем понемногу многим,
Немногой много уделить души?
Игорь Северянин
В неё невозможно было не влюбиться. Едва она приоткрыла свои серые с поволокой глаза, как тысячи иголок пронзили меня с головы до пят.
– Дядя Адам… Вы? – прошептали её засохшие губы.
А голос, слышали бы вы этот голос! В нем было всё: и нежность, и доброта, и одухотворённость, и аристократизм, и обещание страсти.
Моисей и впрямь сотворил чудо. Подобно сумасшедшему парфюмеру, ему удалось извлечь всё обаяние, весь запас любви из некогда дорогих мне женщин и приготовить волшебный эликсир.
– Не бойся, моя девочка. Я теперь всегда буду с тобой.
Она улыбнулась, да так, что вся палата наполнилась светом.
– Какое счастье. Я всегда мечтала об этом.
Кончиками пальцев она провела по моей руке.
– Какая мягкая и тёплая у вас кожа. А мы где? В раю?
– Почти.
У меня от волнения пересохло в горле.
Она обвела взором палату и взглянула в открытое окно, выходившее в парк. Сочная тропическая растительность контрастировала с однотонным больничным убранством. Щебет птиц заглушал шум прибоя. Но она расслышала грохот волн, разбивающихся о пирс. Из-под пушистых ресниц сверкнули слёзы.
– Я вспомнила. Яхта. Шторм. А что с мамой и папой?
Мне не потребовалось врать. Ева сама всё поняла.
– Как долго я была без сознания?
– Почти пять лет, – подтвердил я заученную легенду.
– Боже! Вся молодость прошла в беспамятстве. Так мне уже двадцать три?
Я подтвердил её догадку кивком головы.
– Это вообще чудо, что ты жива.
– Вы ведь живёте в Калифорнии? Мы в Америке?
– Нет, Ева. Мы пока в Шри-Ланке. Тебя нельзя было перевозить. И ещё какое-то время нам придётся пожить здесь, пока ты не окрепнешь.
Она приподнялась с подушек и села на кровати. Её пышные белокурые волосы рассыпались по плечам. В солнечном свете они отливали золотом как у настоящей принцессы. Моисей выбрал этот цвет волос и не ошибся.
– Из университета меня, конечно, отчислили. Папин бизнес поделили конкуренты. А московская квартира, дача?
– Боюсь, что ничем порадовать я тебя не смогу. Всё ваше имущество продано за долги. В этом мире ничего ничейным не бывает. Тебя слишком долго не было, поздно предъявлять права на наследство. Даже паспорт восстановили с трудом.
Ева обхватила руками колени.
– Значит, я нищая, необразованная бомжиха. Вдобавок – в чужой стране.
Я присел на кровать и обнял её за плечи:
– Не стоит так расстраиваться, родная. Главное, что я тебя нашёл. Мы – вместе. А остальное приложится.
Она разрыдалась, уткнувшись в мое плечо.
– Спасибо, Адам. Я так долго мечтала о нашей встрече. Но не думала, что увидимся при таких обстоятельствах.
В эту клинику Моисей поместил её перед самым пробуждением. После выписки лучше было уехать из Коломбо. Кто-нибудь из медицинского персонала мог проболтаться, что не пять лет Ева провела в беспамятстве, а всего пять дней. Бережёного бог бережет. По туристскому каталогу я нашёл уютный отель в ста километрах к югу. Особенно мне понравилась его уединённость. Заявку на бронь двух люксов я отправил по Интернету.
Перед отъездом мы заехали в универмаг, чтобы приодеть новоиспечённую красавицу. Мои ожидания, что Ева набросится на тряпки с жадностью Анны, не оправдались. Она купила лишь самое необходимое, причём всякий раз, выбирая вещь, в первую очередь смотрела на ценник.
Как вести себя с ней? Молодая красивая девушка, полностью зависящая от меня и питающая ко мне явную симпатию. Но я-то знаю, что ей всего два месяца отроду, что вся её предыдущая жизнь, да и она сама – исключительно моя выдумка, воплощённая гением Моисея.
Ехать пришлось долго, часа три. Узкое шоссе петляло вдоль океана, и в каждом населённом пункте такси попадало в пробки. Но Еву медленная езда нисколько не раздражала, она с огромным интересом рассматривала жизнь за автомобильным стеклом. Позолоченные купола храмов, статуи Будды, велорикши, туктуки, полицейские-регулировщики, пальмы, цветы магнолии, обезьяны на лианах, девочки в белоснежной форме…
– А вы женаты, Адам? – неожиданно спросила меня Ева, оторвавшись от окна.
– Был. Даже дважды.
– И что стало с вашими жёнами?
– Одна умерла, а другая стала мужчиной.
– Как?!
– Сделала операцию по смене пола.
– Поэтому вы и развелись?
– Ну, да. Я не хочу жить с мужчиной.
– Бедный. Если бы я была вашей женой, никогда вас не бросила.
Я промолчал, и она снова уставилась в окно. Начался дождь. Люди на улице раскрыли над головами зонтики.
А дворники не успевали сбрасывать струи воды с ветрового стекла.
Ева провела пальцем по запотевшему стеклу.
– Я влюбилась в вас ещё в школе, когда вы приезжали в Москву. Вы так отличались от всех остальных. Настоящий американец, а улыбка – русская. Так улыбались актёры старых советских фильмов. Не заискивая, не стремясь произвести впечатление, а просто потому, что им хорошо и радостно на душе.
Ну и сюрприз приготовил мне Моисей! Оказывается, вот зачем ему нужна была кровь Эльзы. Только она могла предложить себя в жёны. Но Ева сделала это тоньше, вскользь, загодя подготавливая меня к принятию важного решения. Если бы Анна захотела выйти за меня замуж, она, вероятно, вела бы себя так. Невероятно увлекательная игра – угадывать в Еве черты её прародительниц – только начиналась.
В отеле нас встретили радушно. Пока портье оформлял документы, официанты принесли подогретые влажные салфетки для рук, порезанные экзотические фрукты на большом блюде, сок, воду и шампанское.
Вестибюли восточных отелей обладают изысканностью и неповторимостью в отличие от стандартного западного комфорта. И только терпкий запах сандала объединяет их в нечто общее, характерное исключительно для тропической Азии.
Носильщик проводил нас до номеров. Один окнами выходил на океан, а другой располагался напротив через коридор, из него открывался вид на парк, переходящий в джунгли. Ева выбрала второй, сославшись, что море производит на неё тягостное впечатление. Но едва за носильщиком закрылась дверь, как тут же раздался стук.
На пороге стояла моя принцесса с дорожной сумкой на плече.
– Я передумала. Одиночество меня тяготит сильнее, чем море. И зачем нам платить за два номера, ведь мы прекрасно поместимся и в одном?
