«Я сошёл с ума! Окончательно свихнулся! — накладывал на себя вериги самобичевания мужчина. — Сначала в моей голове появился прохвост по имени Джек, вынуждающий меня покончить с жизнью, а потом ещё и этот мальчишка с картонной улыбкой…»
Горькие раздумья в одиночестве вызвали у Вернона новые приступы ипохондрии. Он боялся, что, выйдя на улицу, снова встретит глупого мальчишку. Возможно, что тот уже притаился около дома и ждёт, когда Вернон утратит бдительность и высунется, чтобы застать его врасплох.
— Ты там? — приблизившись к двери, выкрикнул мужчина.
Но картонный мальчишка с жевательной резинкой оказался не так прост и ничем не выдавал своего присутствия.
— Я знаю, что ты хочешь подкараулить меня, — снова заговорил Вернон Левитт. — Но тебе не удастся меня провести, слышишь?
Опять тишина.
— Предпочитаешь отмалчиваться? Отлично, я сделаю вид, что поверил, будто тебя там нет.
— Там действительно никого нет, — вмешался знакомый голос.
— Серьёзно? — на лице Вернона заиграла озорная улыбка. — Джек, кажется, ты играешь на стороне противника?
— Извини, приятель, но тебе явно нездоровится. Нас в этом городе всего двое, так что твои обвинения безосновательны, — возразил Джек Револьверное Дуло.
— Иногда нельзя доверять никому, кроме себя.
— А иногда нельзя доверять и себе, если голова окончательно съехала набекрень, — не без сарказма заметил Джек. — Диагноз печальный, но верный.
— Считаешь себя самым умным? Тогда, может быть, ты знаешь, куда все исчезли?
— Прежде чем задавать вопрос, убедись в правильности его постановки.
— Что ты пытаешься этим сказать?
— Попробуй всего лишь на мгновение представить, что люди никуда не исчезали.
— То есть как не исчезали? — насторожился Вернон. — Куда ты клонишь?
— Если ты не видишь предмет, то это ещё не значит, что он отсутствует, верно?
— Я тебя не понимаю.
— Предмет может оставаться на месте, а человек перестанет его видеть по целому ряду причин.
— Например?
— Например, он утратил способность видеть.
— Значит, ты считаешь, что я ослеп? — мужчина почувствовал себя обманутым. — Я смотрю вокруг, и это доказывает несостоятельность твоей безумной идеи.
— Смотреть и видеть — не одно и то же. Ты улавливаешь разницу?
— Тебе не к лицу маска философа. Хватит морочить мне голову, Джек! А если тебе известно то, чего не знаю я, так и скажи без лишних витиеватых намёков.
— Не могу, Вернон.
— Почему же?
— А разве ты забыл, что Джек существует исключительно в твоей голове? Поэтому тебе придётся поразмыслить над этим самостоятельно.
* * *
«Хватит валять дурака, Вернон! — приказал себе мужчина, ставший по вине своих страхов затворником в чужом доме. — Пора посмотреть правде в глаза: ты всего лишь сумасшедший, страдающий от одиночества и от вымышленной опасности, порождённой твоим же больным воображением! Оторви задницу с дивана и выйди на улицу!»
Главное, не поддаваться наваждению, если оно снова заставит Вернона с позором укрыться в четырёх стенах. Картонный мальчик с жевательной резинкой — это жалкая попытка мозга восполнить пустоту, образовавшуюся после исчезновения людей. Никакого картонного мальчика на самом деле не существует. По крайней мере, он точно не стоит под окном и не ждёт появления единственного человека в городе.
«Отлично, сейчас я открою дверь, и там никого не будет, — постарался внушить себе мужчина, прикоснувшись к ручке и приготовившись открыть замок. — Всё, что я увижу, — это пустая улица. Абсолютно пустая».
Раздался щелчок, и Вернон Левитт увидел сквозь узкий дверной зазор пустующий город. Солнце залило ярким светом крыши домов. Чудесная погода располагала к тому, чтобы покинуть дом и насладиться хорошей прогулкой. Мужчине удалось побороть внутренний страх и переступить порог.
«Ещё один шаг, парень! Ещё один шаг!» — одинокий обитатель с невероятным напряжением преодолел расстояние до забора, как будто за ним через оптический прицел следил снайпер, в любую минуту готовый нажать на спусковой крючок. В какой момент винтовка выстрелит пулей безумия? Этого Вернон не знал, поэтому, на всякий случай, не терял бдительности. Если перед ним сейчас неожиданно замаячит фигура картонного мальчишки с глупой улыбкой на лице, он немедленно вернётся в дом.
Но никто не появлялся. Город погрузился в глубокий сон.
«Всё в порядке, — успокаивал ускорившее ритм сердце мужчина. — Здесь никого нет».
Чтобы преодолеть страх, необходимо посмотреть ему в глаза, научиться контролировать его. С этой целью Вернон вновь направился к супермаркету. Он должен доказать собственному сознанию, что оно полностью во власти мужчины. Оно больше не сможет выкидывать с ним шутки, подобные той, которая в прошлый раз заставила Вернона Левитта с позором отступить.
Внешне он выглядел спокойным, но внутри был похож на содрогающиеся стены здания, угодившего в эпицентр десятибалльного землетрясения. Чем ближе к супермаркету Вернон подходил, тем сильнее стучала кровь у него в висках. Картонный мальчик там. Он ждёт его.
«Смелее, солдат!» — всплыла в памяти фраза из какого-то фильма, озвученная голосом бравого вояки.
«Будь решительнее, ковбой», — теперь голос принадлежал киноактрисе, только Вернон не мог вспомнить её лица.
«Не робей, приятель. Тебе придётся это сделать», — голоса начали сливаться в смешанный хор.
И снова мужчина оказался среди прилавков с товарами. Он помнил, где именно оставил лежать испорченный ударами рекламный щит. Пока что не происходило ничего из ряда вон выходящего, и Вернон Левитт приблизился к тому месту, где увидел погром, устроенный в приступе охватившего его гнева. Фрагмент картонного мальчишки, рекламирующего жевательную резинку, всё так же лежал на полу, испачканный кетчупом и горчицей.
— Привет! — бросил ему Вернон.
Цветная фигура не отозвалась.
«Вот видишь, ничего страшного», — вздохнул посетитель. А уже через мгновение его чуть не парализовало от ужаса.
— Привет, Вернон! — за упавшей полкой стоял рыжеволосый мужчина, и Вернон сразу же его узнал.
— Рейли? Это действительно ты?
Тот кивнул, подтверждая слова Вернона.
— Но ведь ты… — Вернон Левитт осёкся.
— Умер? — улыбнулся Рейли Мауф. — Ты это хотел сказать?
— Прости.
— Тебе не за что просить у меня прощения.
— Как ты сюда попал?
— Если вы читаете это, ищите меня в Таргет-Тауне, — процитировал повзрослевший друг детства. — Кажется, ты не пожалел краски, чтобы оставить это сообщение повсюду.
