нравится его чувство превосходства, поэтому он сделал замечание с намеренной простотой.
– Нактоуз? – спросил он. – Я думал, это маленькие моллюски, которые цепляются за дно лодки?
– Не смейте называть мой корабль ЛОДКОЙ! – Сказал Капитан. – В море лодка означает только спасательную шлюпку или какое-то другое маленькое бродячее судно. Выйдите на мостик, и я вам кое-что покажу.
Вечер закрылся в тумане, и "Померания" неуклонно раскачивалась в длинном ныряющем крене. На ветровом крыле мостика, пристально глядя поверх парусинового плута, стоял мистер Пойнтер, бдительный старший офицер, пристально вглядываясь, словно загипнотизированный, но ничего не говоря. Он вежливо отсалютовал Капитану, но промолчал. У большого колеса из красного дерева, мягко удерживая его на плаву, стоял Дэйн, высокий, серьезный стюарт. Несмотря на некоторую неловкость из-за незнакомого движения, Гиссинг был в восторге от рулевой рубки, которая казалась еще более захватывающе романтичной, чем любая кафедра. Непонимающе, но с восхищением он осмотрел нактоуз, телеграфы машинного отделения, телефоны, стойку с сигнальными флажками, кнопки для закрытия переборок и вращающийся экран с четким обзором для наблюдения в туманную погоду. Наверху он мог видеть свет мачты, мягко парящий медленными дугами.
– Я покажу вам свою особую гордость, – сказал капитан, явно довольный восторженным энтузиазмом своего посетителя.
Гиссинг гадал, что это за хитроумное научное изобретение.
Капитан Скотти подошел к планширу мостика. Он указал на дым, который быстро валил из труб.
– Видите ли, – сказал он, – дует довольно сильный ветер. Но послушайте.
Он зажег спичку и держал ее незащищенной над полотняным экраном, который был привязан вдоль передней части моста. К удивлению Гиссинга, она горела ровно, не задуваясь.
– Я изобрел выпуклый ветрозащитный экран, который разделяет воздух прямо перед мостиком. Я могу стоять здесь и раскуривать трубку в самый сильный шторм, без каких-либо проблем.
На палубах внизу Гиссинг услышал веселый звук горна, яркий, убедительный звук.
– Шесть склянок, – сказал Капитан. – Мне нужно переодеться к обеду. Прежде чем я отправлю вас чистить картофель, я хотел бы прояснить нашу маленькую дискуссию о Свободе Воли. Одна или две вещи, которые вы сказали, заинтересовали меня.
Он с минуту ходил по мостику, напряженно размышляя.
– Я проверю вашу искренность, – сказал он. – Сегодня вы можете переночевать в штурманской рубке. Я распоряжусь, чтобы вам принесли ужин. Я хотел бы, чтобы вы написали мне эссе, скажем, из двух тысяч слов на тему Необходимости.
На мгновение Гиссинг задумался, не лучше ли будет, если его закуют в кандалы и накормят хлебом и водой. Ветер посвежел, и острый нос "Померании" тяжело скользнул в широкие морские холмы, разбивая их на крошащиеся валы пены, которые вываливались наружу и шипели вдоль ее крутых бортов. Молчаливый мистер Пойнтер проводил его в штурманскую рубку: голое, деловое помещение с большим столом, шкафом для карт и диваном. Вскоре появился стюард с превосходными яствами, пером, чернилами и бумагой для записей. После осторожной трапезы Гиссинг почувствовал себя более комфортно. Есть что-то в сыром, ветреном вечере на море, что естественным образом обращает ум к метафизике. Он отодвинул тарелки и начал писать.
Ближе к вечеру Капитан появился снова. Он выглядел довольным, когда увидел несколько листов, уже исписанных почерком.
– В этой поездке много пассажиров, – сказал он. – Кажется, я не вижу никого, кто выглядел бы интересным. Все это Большой Бизнес и тому подобное. Я должен сказать, что приятно иметь кого-то, кто может время от времени говорить о книгах и так далее.
Гиссинг понял, что иногда жизнь капитана корабля должна быть одинокой. Груз ответственности всегда лежит на нем; этикет мешает ему познакомиться со своими офицерами; неудивительно, что он иногда тоскует по небольшой дружеской беседе, чтобы облегчить свой ум.
– Большой бизнес, вы сказали? – Заметил Гиссинг. – Ах, я мог бы написать вам об этом целое эссе. Раньше я был генеральным директором "Бигля и компании".
– Пойдемте в мою каюту и выпьем ликера, – сказал шкипер. – Оставим эссе до завтра.
Капитан включил электрическую плиту в своей каюте, потому что ночь была холодной. Это было уютное святилище: на иллюминаторах висели маленькие ситцевые занавески, над койкой висела удобная лампа для чтения. Медный маятник на стене медленно покачивался, регистрируя крен корабля. Красноватый свет печки освещал стол дежурного и фотографии семьи капитана.
– Ваши? – Спросил Гиссинг, глядя на группу из трех щенков с забавными шотландскими мордочками.
– Да, – ответил Капитан.
– У меня их трое, – сказал Гиссинг, испытывая тоску по дому. Уютная каюта шкипера была самой домашней из всех, что он видел с того вечера, когда впервые сбежал от ответственности.
Капитан Скотти был удивлен. Конечно, этот эксцентричный незнакомец в сильно испорченном свадебном наряде не производил впечатления главы семьи. В этот момент вошел стюард с графином бенедиктина и маленькими стаканами.
– За день и ночь! – Сказал Капитан, поднимая свой стакан.
– За безопасность среди опасностей! – Вежливо ответил Гиссинг. Это была фраза, выгравированная на корабельной бумаге, на которой он писал, и она запечатлелась в его сознании.
– Вы сказали, что были генеральным директором.
Гиссинг с некоторой живостью рассказал о своем опыте в мире торговли. Капитан налил еще немного ликера.
– Это прекрасный ликер, – сказал он.
– Полностью согласен, – сказал Гиссинг, кивая поверх стакана. Он начинал чувствовать себя как дома в навигационных отсеках корабля и надеялся, что чистка картофеля будет отложена на как можно долгий срок.
– Как далеко вы продвинулись в своем эссе? – Спросил Капитан.
– Боюсь, не очень далеко. Я начал с того, что изложил несколько психологических основ.
– Превосходно! Не прочтете ли вы мне их?
Гиссинг пошел за своей рукописью и прочитал ее вслух. Капитан внимательно слушал, выпуская клубы дыма.
– Мне жаль, что это такое короткое путешествие, – сказал он, когда Гиссинг закончил. – Вы подошли к этому вопросу с совершенно наивной и инстинктивной точки зрения, и потребуется некоторое время, чтобы показать вам ваши ошибки. Прежде чем я опровергну ваши доводы, я хотел бы обдумать их. Я сведу свои идеи к написанию, а затем прочитаю их вам.
– Я бы не хотел ничего лучшего, – сказал Гиссинг. – И я могу более тщательно обдумать эту тему, пока буду чистить картошку.
– Чепуха, – сказал Капитан. – Мне не часто выпадает возможность обсудить теологию. Я расскажу вам о своей идее. Вы говорили о своем опыте в качестве генерального директора, когда у вас была тысяча сотрудников. Одна из вещей, которая нам нужна на этом корабле, – это штабс-капитан, чтобы взять на себя управление персоналом. Это позволило бы мне полностью сосредоточиться на навигации. На судне такого размера неправильно, что хозяин должен нести всю ответственность.
Он позвонил стюарду.
– Мое почтение мистеру Пойнтеру и передайте
