чтобы доставить это оружие к звездам.
– Нет, – возразила Эвелин.
Коммуникативный модуль вновь запищал. Женщина взяла его и встала. Красная жидкость в ее стакане была похожа на кровь. Адам видел, что по поверхности пошла слабая рябь, вероятно от вибрации, создаваемой гравитационными двигателями нескольких МФТ.
– Вы отправляете через коннектор чертежи. Оружие создается там, где оно необходимо.
«Последняя фраза звучит странно», – подумал Адам. Он попытался понять ее настоящий смысл.
– Для чего они вас используют? – спрашивала Эвелин. – Против кого посылают? Что происходит там, в космосе?
Рябь в стакане прекратилась – похоже, транспорты совершили посадку.
– Узнайте, зачем Кластер разрабатывает оружие. Узнайте, что произошло в космосе за много световых лет от Земли. Откройте правду.
«Все это глупости, – думал Адам. – Глупости и чепуха».
– Все только ради правды, – сказала Эвелин, держа перед собой небольшой предмет. Во имя правды не стоит ничего бояться, верно? Возьмите, пожалуйста.
– Что это?
Эвелин неловко улыбнулась:
– Диктофон для вашей души.
– Что? – акустические датчики Адама уловили звук шагов в переулке.
– У вас ведь бывают провалы в памяти, верно? Вы забываете детали миссии. Это поможет сохранить ваши воспоминания. Когда будете пользоваться фактотумом – неважно, здесь, на Земле, или в далекой звездной системе, – большая часть сознания сохранится в виде закодированных данных. Ваше сознание – сложная программа, которая находится в голове фактотума. В эту программу можно кое-что добавить, используя подпрограммы.
Эвелин сунула предмет в полимерную руку Адама: это была информационная шина толщиной всего несколько миллиметров и полтора сантиметра длиной – с помощью подобных модулей можно увеличивать объем базы данных фактотума и мобилизатора.
– Если вы подсоедините к фактотуму содержащуюся здесь программу, то запомните все, что видели.
Около лестницы послышались шаги, и в кафе вошли четверо Аватаров во главе с Бартоломеусом, который лишь мельком взглянул на Адама, а затем перевел взор на Эвелин. За ним следовали аристократичный Тиберий, миниатюрная Антония с быстро бегающими глазами, надменная Урания. Она осталась стоять у двери, а остальные Аватары прошли дальше и остановились по сторонам от Адама. Бартоломеус сделал еще шаг, и Эвелин попятилась назад. Адам сжал в руке информационную шину.
– Я запретил тебе встречаться с Адамом, – сказал Бартоломеус.
Эвелин улыбнулась. Это была новая улыбка, которую Адам раньше не видел. В ней отражалась невозмутимость человека, прожившего много лет. Во взгляде читалась печать прошлых лет бессмертной жизни.
– Вы не можете мне ничего запрещать, Бартоломеус, – сказала она. – Конвенция гарантирует свободу передвижения. Я могу пойти куда угодно…
– Вовсе не куда угодно, – холодно возразила Урания.
– …И я решила остановиться в этой таверне выпить вина. Она вряд ли относится к запретной зоне.
– Я призываю вас отказаться от дальнейших встреч с Адамом, – сказал Бартоломеус. – Это самый важный из наших Говорящих с Разумом. При возвращении из предыдущей миссии он испытал шок. Ему необходим отдых, чтобы восстановиться. Ваша ложь влияет на его здоровье.
– Моя ложь? – переспросила Эвелин.
– Вероятно, следует лучше объяснить ей, что мы имеем в виду, – вмешалась Урания.
В ее голосе слышалась явная угроза.
– Продолжайте. – Эвелин подняла коммуникативный модуль так, чтобы его все видели. – Модуль настроен на особый, не подконтрольный вам канал связи. Тысячи слышат и видят все, что здесь происходит. Включая Супервайзера, – на последних словах женщина улыбнулась.
Затем она прошла мимо Бартоломеуса, который не пытался ее остановить, бросила взгляд на Адама и подошла к двери. Урания не посторонилась.
Эвелин направила на нее коммуникатор:
– Вы сейчас на большом экране, – сказала она. – Хотите поприветствовать публику? Нет?
– Отпусти ее, – сказал Бартоломеус.
Женщина с серебристыми волосами и телом из флексометалла отступила вправо.
– Большое спасибо, – сказала Эвелин и вышла.
На мгновение наступила тишина.
– Мы знаем, кто она, – сказала Урания.
– А раз так, – Бартоломеус повернулся к Адаму, – то мне жаль, что мы не смогли защитить тебя от нее.
– Она мне не угрожала, – немного сухо сказал Адам.
– Она угрожала твоей работоспособности. Давай вернемся.
Медленно спускаясь по лестнице, Адам вставил небольшую информационную шину в отсек для инструментов фактотума.
На тихой улице жаркого пустынного города Адам огляделся в поисках мальчика, которого послала к нему Эвелин, но того нигде не было видно.
– Ты нам нужен, Адам, – сказал Бартоломеус, когда они подошли к МФТ в конце переулка. – Тебя ждет новая миссия.
– Оправился ли я уже от шока? – пораженно спросил Адам. – Неужели я полностью восстановился?
– Нет, – сказал Бартоломеус, – Несмотря на это мы должны отправить тебя на миссию. Но сначала… Тебя ждет Ребекка.
Адам ошеломленно остановился.
– Что?
– Она вернулась. Я обещал, что дам тебе знать, когда она вернется на Землю, чтобы ты мог поговорить с ней. Теперь я выполняю это обещание.
23
У каждого Говорящего с Разумом было одно или даже несколько любимых мест. Например, Ребекке нравился вид, открывавшийся с Парка Крыш – стопятидесятиэтажного здания Йорка в Мерике. Огромный палец, укрепленный металлокерамикой, высокая башня, бывшая до Потопа частью большого города, выступавшая с сотнями других из вод Мирового океана. Машины решили сохранить Йорк – остаток метрополии и прежде всего башни с вертикальными садами, которые во времена климатической катастрофы представляли собой спроектированные экосистемы.
Ребекка сидела на скамейке, рассматривая лужайки и клумбы в лучах заходящего солнца. Казалось, что на западе небо горело. На севере из терминала Кластера взлетали корабли, похожие на больших серых птиц. Если внимательно присмотреться, то можно заметить свет их гравитационных подушек.
– Адам, – сказала Ребекка. – Ты выглядишь гораздо лучше, чем в последнюю нашу встречу.
На скамейке сидел не фактотум, а девяностолетняя женщина, носившая лишь легкую поддерживающую конструкцию. Ребекка была в хорошей форме, поэтому мобилизатор ей не требовался.
Адам остановился рядом:
– Как поживаешь? Ты получила ранение, – внезапно воспоминание об этом стало четким и ярким. – Я нес твою голову на руках.
Старушка в фактотуме с блеклыми коричнево-серыми волосами, потускневшими глазами, множеством морщин на лице и потрескавшимися губами хлопнула рукой по скамейке.
– Для фактотума нет разницы между «стоя» и «сидя», но сядь рядом ради меня, любимый.
Адам сел и взял Ребекку за руку.
Они долго молчали. На крыше башни свистел ветер, а заходящее солнце играло невероятными цветами.
Наконец Ребекка прервала молчание.
– Бартоломеус сообщил мне, что у тебя осталось мало времени. Тебя ждет новая очень важная миссия. В последнее время все миссии очень важные. – Она вздохнула: – Жаль. Мне бы хотелось провести с тобой несколько дней. Или несколько недель. Как тогда.
– Нет, – ответил Адам. – Как тогда не будет. Тогда мы были молоды. А теперь постарели.
– К сожалению, это правда.
Ребекка посмотрела на транспорт, приземлившийся на платформу перед Парком. Около него стоял Бартоломеус, но он старался не смотреть в сторону стариков.
– Он ждет тебя.
– Еще немного, – ответил Адам. – Что с тобой там произошло? Ты помнишь?
– Уверена, что вспомню, – ответила Ребекка. В мелодии ее голоса звучала частичка юности. – Но после того, что случилось на покрытом льдом спутнике, я, должно быть, получила травму. После возвращения я решила отпустить эти воспоминания.
– Почему ты так думаешь, если не помнишь?
– Так сказал Бартоломеус.
– И ты
