Виш прислонился к туго надутому бурдюку. Вода мягко покачивала лодочку. Карт и Люц неспешно гребли, держа курс на загоревшуюся впереди звёздочку.
– Взойдут луны – легче будет, – пробормотал Вурч, не то спросонок, не то чтобы успокоить гребцов.
Или это уже приснилось Вишу?
Проснулся он от того, что его крепко встряхнул Чер.
– Виш! – прошипел он. – Наша очередь грести!
Позёвывая, Виш опустил лопатку весла в воду. И обмер: сиреневое сияние струилось у борта.
– Давай, греби, чего застыл! – услышал он рассерженный шепот Чера.
– Ты погляди, красота какая!
– А-а, – сморщился Чер, – козявки барахтаются. Может, съедобные?
Он попытался зачерпнуть ладонью частичку света, но у него ничего не вышло: сиреневое сияние в ладони не задерживалось.
– Ладно, поехали, – Чер оставил бесплодные попытки. – Правь на среднюю луну!
Виш погрузил весло в воду.
На восходе засветилась алая полоска.
– Принять влево! – озабоченно скомандовал Вурч и пояснил: – Отклонились за ночь.
Перекусили копчёной гусеницей.
– Развязать лодки! – раздалась новая команда.
– А может, пусть плывут связанные? – предложил Берз. – Вдруг за день не успеем доплыть?
– Нет, – покачал головой Вурч, – связанные плывут медленнее, они мешают друг другу.
Солнце покатилось по небу, наполняя волны глубокой синью. Мелкие рыбешки выпрыгивали из воды и тут же плюхались обратно.
– А ловиться не хотят! – проворчал Чер, провожая их долгим взглядом.
– Что, есть захотелось? – ехидно спросил Люц. Чер промолчал.
Неожиданно слева надвинулась полоса тумана. Диск солнца сначала проглядывал неясным пятном в вышине, а потом и вовсе исчез.
– Все ко мне! – закричал Вурч.
Но и ему, и всем сидящим в лодке, пришлось довольно долго кричать и стучать каменными топорами, пока лодки сплылись вместе и вновь связались прочными ремнями.
– Придётся пережидать, – покачал головой Вурч.
– Вон солнце! – ветверука Чера поднялась в зенит, где едва-едва угадывался слабосветящийся диск. – Мы плыли оттуда, – он махнул за спину. – Чего стоять, чего ждать? Надо двигаться вперёд, пусть и чуть медленнее.
Посомневавшись, Вурч согласился с Чером.
Туман рассеялся перед закатом. Чер оказался прав, но курс пришлось снова выправлять.
– Зато лодки перевязывать не пришлось! – заметил Чер, укладываясь спать.
– Сколько ещё ночевать придётся? – произнёс Виш, ни к кому не обращаясь.
– Главное – не сбиться с курса, – откликнулся Берз.
– Да, плыть оказалось дальше, чем я предполагал, – признался Вурч.
– Ничего, доплывём, – успокоил всех Чер. – Солнышко нас не подведёт.
И добавил вполголоса, что услышал только Виш:
– Лишь бы это было последней ошибкой.
Этой ночью сиреневое сияние в море не горело, поэтому дежурство прошло скучно.
Наутро солнце вновь встретило их розовой улыбкой, и Вурч снова выправил курс.
– А гусениц на плотиках что-то не видно! – провозгласил Чер, озирая ровную гладь моря.
– Ну и хорошо, – буркнул не выспавшийся Виш, – спокойнее плыть будет.
– А вода тёплая стала! – радостно сообщил Берз, зачерпывая ладонью и умываясь.
– По такому поводу можно и порыбачить! – подмигнул Чер и мигом перебросил ногокорни через борт.
– Удочку надо было взять, – вспомнил Виш. – Как у Дурма.
– Удачку? – перепросил Чер. – Да, удачка бы не помешала. Рыбаки всегда на удачку надеялись.
Но удача и на этот раз обошла Чера стороной. Зато Люцу повезло: по примеру Чера он тоже забросил ногокорни в воду, зажав щепоть земли со дна лодки, и, привлечённая необычной мутью, в них запуталась довольно крупная рыба.
– Вкусный ты очень! – задетый за самолюбие, произнёс Чер. – И сам поесть любишь, и тебя любят есть!
– Не сердись! – примирительно сказал Люц, стукнув рыбу каменным ножом по голове, чтобы перестала трепыхаться. – Я отрежу тебе хвостик!
– Хвостик отрежь своей бабушке! – выпалил Чер, которому явно не нашлось что сказать. – Я терпеть не могу сырую рыбу! Может, поэтому она не ловится.
– Не ловится она не поэтому, – покачал головой Берз, – а потому, что ты очень ядовитый.
Общий хохот был ему ответом. Наконец-то высмеяли самого главного насмешника!
Но Чер и тут сумел отшутиться:
– Будь я ядовитым – меня бы гусеницы боялись.
Он хотел произнести ещё что-то, но замер и протянул ветверуку вперёд. Все обратили взоры туда.
На горизонте показалась тёмная полоска.
– Земля… – прошептал Виш дрогнувшим голосом. Он уже какое время выглядывал вперёд. Ему хотелось первому увидеть неведомую почву. Для того он и пересел на нос лодки – чтобы удобнее наблюдать. Но перепалка отвлекла его, и слава первооткрывателя досталась Черу…
– Земля! Земля! – закричали все, вскакивая с мест. Лодка угрожающе закачалась.
– Сесть! – жёстким голосом потребовал Вурч.
Лодки и плоты подплывали всё ближе к берегу, и вскоре стало видно, что прямо из воды вырастают громадные Неподвижные Собратья, стоящие сплошной стеной и едва ли не переплетённые между собой – как будто они стояли, взявшись за руки.
– Это мангры… – прошептал Гач. – Древние сказания говорят о них.
– Приветствую вас, собратья! – дрогнувшим голосом произнёс Вурч, выпрямляясь во весь рост. Ему пришлось выпустить ногокорни и распластать для устойчивости по днищу: лодка покачивалась.
Гребцы молча смотрели на нависающих над лодками гигантов.
– Мангры, – прошептал Чер, – Слышал я о них, но думал, что это сказки…
– Легенды, – поправил его Карт.
– Ты знаешь? – спросил Виш. – Расскажи!
– Слушайте, – просто сказал Карт.
Когда-то, очень давно, мангры были люрасами. Но большими-пребольшими, великанами. Их деревня стояла на самом берегу моря. Мангры заходили в воду, ловили рыбу, собирали питательный ил, охотились на гусениц… А потом море поссорилось с ними: оно обиделось, что великаны мангры его топчут. И принялось наступать на деревню, стремясь разрушить дома и затопить селитряные шахты. Мангры бросились спасать родную землю, они укрепляли берега камнями, но тщетно: море разбивало камни и уносило с собой. Камни были неразумные и не могли сознательно сопротивляться морю. И тогда мангры решили скрепить берег ногокорнями. Они встали на берегу океана, крепко-крепко взяли друг друга за ветверуки и глубоко-глубоко погрузили ногокорни в землю.
Море взбесилось. Оно яростно гнало на берег волну за волной, но мангры всё глубже и глубже запускали ногокорни в землю. Они держали землю, а земля держала их.
И море отступило. Оно успокоилось. Но ногокорни мангров так глубоко проникли в почву, что мангры не смогли их вытащить и навсегда остались неподвижными.
