– Не думайте, что на борту неполадки, – уверенно сказал Магуайр. – Уэйн Ренфрю – лучший испытатель страны, и достиг этого своей осторожностью. Если хотите увидеть безупречную посадку – смотрите.
«Аврора» прорезала небо в северном секторе аэродрома и стала быстро терять высоту. Толпа под навесом замерла: все стихло. «Аврора» расправила крылья и выпустила шасси, словно опасливо приглядываясь к земле, в характерной манере всех высокоскоростных самолетов в последние секунды полета. Все ближе надвигалась мерцающая белизна посадочной полосы, и Гаррод поймал себя на том, что затаил дыхание.
– Выравнивай, – прошептал кто-то рядом. – Ради бога, Уэйн, выравнивай!
«Аврора» продолжала спускаться с той же скоростью, ударилась о бетон и неуклюже подпрыгнула в небо. На миг она, казалось, зависла в воздухе, затем одно крыло резко качнулось вниз. Шасси смялось, опять встретившись с бетоном, и самолет завалился на землю, скользя и разворачиваясь. Скрежет металла заглушили выстрелы взрывных болтов, отделяющих фюзеляж от крыльев с их смертоносным грузом топлива. Крылья разлетелись, вставая на дыбы, одно взорвалось фонтаном огня и черного дыма. Фюзеляж еще с полмили скользил вперед, словно копье, брошенное на поверхность замерзшего озера, гася кинетическую энергию в снопах искр раскаленного металла, затем нехотя остановился.
Наступил миг полной тишины.
Все оцепенели.
Над аэродромом завыли сирены, и Гаррод тяжело сполз на сиденье. В глазах у него маячило лицо юноши из красного «стилета» – ошеломленное, обвиняющее.
Гаррод притянул жену к себе.
– Это сделал я, – сказал он безучастным голосом. – Я уничтожил самолет.
«Компьютерное бюро» Лейграфа занимало несколько маленьких помещений в старом деловом районе Портстона. Гаррод вошел в приемную, приблизился к восседавшей за столом строгой серолицей женщине и протянул ей свою карточку.
– Я бы хотел повидать мистера Лейграфа. Секретарша виновато улыбнулась.
– Прошу прощения, но у мистера Лейграфа идет совещание, и если вам не назначено...
Гаррод тоже улыбнулся и посмотрел на часы.
– Сейчас ровно одна минута пятого, верно?
– Ммм... Да.
– Значит, Карл Лейграф сейчас один в кабинете и блаженствует над своим первым коктейлем. Пьет он слабенький виски с содовой, набив стакан льдом, и я не прочь составить ему компанию. Пожалуйста, сообщите обо мне.
Женщина поколебалась и включила селектор. Через несколько секунд из внутренней двери с запотевшим бокалом в руке вышел Лейграф – стройный, небрежно одетый, преждевременно полысевший мужчина с серьезными серыми глазами.
– Заходите, Эл. Вы подоспели в самый раз. – Знаю. – Гаррод вошел в отсвечивающий серебром кабинет, где видное место занимали модели сложных геометрических фигур из проволоки. – Выпить не откажусь. Моя машина испустила дух в двух кварталах отсюда. Пришлось ее бросить и идти пешком. Вы не разбираетесь в турбодвигателях?
– Нет. Но опишите мне симптомы, и я попробую что-нибудь придумать.
Гаррод покачал головой. Его всегда восхищала готовность Лейграфа заинтересоваться любой темой и принять участие в ее обсуждении.
– Я пришел не ради этого.
– Вот как? Вам водку с тоником?
– Спасибо, только послабее.
Лейграф наполнил бокал и отнес его к столику, где сел Гаррод.
– Все еще беспокоитесь из-за «стилетов»? Гаррод кивнул и не спеша пригубил.
– У меня есть для вас новые данные.
– А именно?
– Полагаю, вы слышали о катастрофе «Авроры» два дня назад?
– Слышал! Только об этом и трубят! Жена купила в прошлом году по моему совету новый выпуск акций ЮЭК и теперь... – Лей-граф поднес бокал к губам. – Какие данные?
– На «Авроре» стоял термогард.
– Я знаю о вашем контракте, Эл, но самолет наверняка летал не один месяц.
– Да, однако не с моими стеклами. Программу испытательных полетов на малых скоростях гнали с обычными. – Гаррод заглянул в бокал: от дробленого льда спускались крохотные струйки холодной жидкости. – Во вторник «Аврора» первый раз полетела с термогардом.
– Совпадение! – фыркнул Лейграф. – Зачем вы себя мучаете?
– Это вы пришли ко мне, Карл. Помните?
– Но сам же предупредил, что это дикая флуктуация чисел. При анализе такого сложного комплекса, как движение городского транспорта, непременно столкнешься с самыми невероятными статистическими причудами...
– По пути на аэродром в нас с Эстер едва не врезался «стилет», делавший левый поворот.
– Вы портите мне лучшее время дня! – в сердцах воскликнул Лейграф, отодвигая бокал. – Отвлекитесь на минуту. Ну как новый тип ветрового стекла способен вызывать аварии? Бога ради, Эл, разве это возможно?
Гаррод пожал плечами.
– Я вырастил необычный вид кристалла, прочнее любого известного стекла. Он даже прозрачным не должен был быть, потому что отражает энергию практически на всех длинах волн, кроме видимого спектра. Так я запатентовал лучший в мире материал для ветровых стекол... Но, положим, он пропускает какое-то иное излучение? Даже усиливает или фокусирует? Неизвестное нам?
– Излучение, которое превращает хороших пилотов и водителей в плохих? – Лейграф схватил бокал и осушил его одним глотком – А волосы по всему лицу от него не отрастают? Или вот такие зубы? – Он поднес ко рту кулак и растопырил пальцы.
Гаррод рассмеялся.
– Я и сам понимаю, что это звучит дико. Но попробуем взглянуть с другой стороны. Мне доводилось читать о дороге во Франции, где происходили частые аварии. Никто не понимал почему – прямое широкое шоссе, окаймленное тополями. Потом выяснилось, что деревья располагались на таком расстоянии друг от друга, что при движении с максимальной разрешенной скоростью солнце било в глаза водителя с частотой десять раз в секунду.
– При чем тут... – недоуменно начал Лейграф. – Ага, кажется, понял. Альфа-ритм мозга. Гипноз.
– Да. А эпилепсия? Вы знаете, что эпилептику нельзя смотреть телевизор, у которого медленно плывет картинка?
Лейграф покачал головой.
– Совсем разные явления, Эл.
– Не уверен. Что, если термогард генерирует? Производит некий пульсирующий эффект?
– Это не объясняет значения поворотов. Анализ аварий со «стилетами», проведенный моей компанией, показывает, что практически все они происходили во время левых поворотов. Мое мнение – виновато рулевое управление.
– Нет, – твердо сказал Гаррод. – Это уже доказано.
– Разумеется, в момент катастрофы «Аврора» поворачивала... – Серые глаза Лейграфа слегка расширились: – ведь можно сказать, что при посадке самолет поворачивает в вертикальной плоскости?
