В этот вечер он намерен приложить все усилия, чтобы – при благоприятных обстоятельствах – остаться наедине со среброгубой секретаршей Джона Маннхейма.
Гаррод приколол рамку с дисками к отвороту Лу Нэша, улыбнулся на прощанье черным бусинкам и посмотрел вслед пилоту, пересекавшему вестибюль. Ему показалось, что Нэш шел не обычной своей походкой, а принужденно, и Гаррод вдруг понял, каким представляется его брак постороннему человеку. Узнав, что это за диски, Нэш не сказал ни слова, но не мог скрыть недоуменных глаз. Почему, прочитал в них Гаррод молчаливый вопрос, человек, имеющий возможность менять красавиц каждую неделю, каждый день, пока в нем остается хоть капля сил, хоть тень желания, почему он остается подвластным Эстер? В самом деле, почему? Гаррод никогда не задумывался над этим всерьез, считая себя естественным приверженцем единобрачия. Не кроется ли истина в том, что у Эстер – расчетливой, преследующей выгоду во всех делах, – хватило ума приобрести себе именно такого мужа, который ее устраивал?
– Вот где он прячется! – раздался за спиной голос Маннхейма.
– Вставайте, Эл, выпьем перед обедом.
Гаррод повернулся с намерением отказаться от приглашения и увидел рядом с полковником Джейн Уэйсон. Тончайшее вечернее платье обтягивало грудь черной блестящей пленкой. Его прозрачность, казалось, открывала нежную линию бедер и мягкий треугольный бугорок. Яркий свет струился по ее фигуре, как масло.
– Выпить? – рассеянно отозвался Гаррод. Ощущая на себе странную, нерешительную улыбку Джейн. – Я не против. У меня вообще нет никаких планов касательно обеда.
– Обед и планы несовместны. Обедом просто наслаждаются. Вы поедете с нами. Верно, Джейн?
– Мы не можем заставить мистера Гаррода обедать с нами, если он этого не хочет.
– Но я хочу! – Гаррод лихорадочно уцепился за столь кстати открывшуюся возможность. – По правде говоря, я сам собирался найти вас, чтобы пригласить на обед.
– Обоих? – Маннхейм обнял Джейн за талию и привлек к себе. – Не думал, что вы так привязаны ко мне, Эл.
– Я без ума от вас, Джон. – Гаррод улыбнулся полковнику, но, увидев непринужденность, с которой приникла к нему Джейн, почувствовал страстное желание, чтобы Маннхейм тут же рухнул от сердечного приступа. – Так мы собирались выпить?
Они спустились в пещеру гостиничного бара и, по настоянию Маннхейма, заказали по большому бокалу рома с содовой. Гаррод прихлебывал напиток, не в силах сосредоточиться на тонком привкусе жженого сахара, и пытался понять, какие отношения связывают Маннхейма и Джейн. Правда, полковник старше лет на двадцать, не меньше, но его обаятельная прямота и естественность могли пробудить в ней интерес, тем более что он располагает неограниченными возможностями и временем для достижения цели. И все же Гаррод отметил – или ему показалось? – Что Джейн сидит чуть ближе к нему, чем к Маннхейму. Тусклый свет бара наделил больной глаз почти нормальным зрением, и Гаррод мог видеть Джейн со сверхъестественной для него объемностью и ясностью. Она была невероятно хороша, как золоченая статуя индийской богини. Каждый раз, когда она улыбалась, свежеприобретенная ненависть к Маннхейму отзывалась в желудке Гаррода ощущением ледяного кома. Они перешли в гостиничный ресторан, и на протяжении всего обеда Гаррод лавировал между чересчур откровенными намеками, уже испробованными при первом их' разговоре, и опасностью проиграть, не ответив на вызов Маннхейма, который не скрывал своих притязаний. Обед, увы, кончился слишком скоро.
– Здесь неплохо кормят, – сказал Маннхейм, сокрушенно тыча пальцем в располневший живот. – Теперь, пожалуй, вы можете позаботиться о счете.
Гаррод, который и без того намеревался заплатить за обед, едва сдержался, чтобы не выдать вспыхнувшей в нем неприязни к полковнику. Но тут он заметил, что Маннхейм поднялся на ноги с видом человека, который торопится уйти. Между тем Джейн и не думала вставать из-за стола.
– Вы уходите? – Гаррод старался скрыть свою радость.
– Боюсь, что мне надо идти. Меня ждет целая кипа бумаг.
– Как жаль! Маннхейм пожал плечами.
– Знаете, что меня беспокоит? Мне начинает нравиться сидеть под защитной накидкой. Как в утробе – ничего не видно. Скверный признак.
– Выдаете свой возраст, – сказала Джейн с улыбкой. – Фрейд давно устарел.
– В этом наше сходство.
Маннхейм пожелал Джейн спокойной ночи, дружески кивнул Гарроду и вышел из ресторана.
Гаррод с любовью смотрел ему вслед.
– Жаль, что ему пришлось уйти.
– Вы уже дважды это сказали.
– Перестарался?
– Немного. Я начинаю чувствовать себя мужчиной.
– А я сидел и думал, как бы устроить Джону срочный вызов в Вашингтон. Я бы рискнул, но у меня нет ясности; как обстоит дело...
– Что у нас с Джоном? ~ Джейн тихо засмеялась.
– Он обнимал вас и...
– Какое восхитительное викторианство! – Ее лицо стало серьезным. – Вы совсем не умеете подойти к женщине, Эл. Я не права?
– Никогда не видел в этом необходимости.
– Ну да, женщины сами вешаются вам на шею – вы богаты и красивы.
– И вовсе не это имел в виду, – сказал он с досадой. – Просто...
– Я знаю, что вы имели в виду, и я польщена. – Джейн прикрыла ладонью его руку. Прикосновение отозвалось в нем сладостной дрожью. – Вы женаты, если не ошибаюсь?
– Я... женат, – с трудом произнес Гаррод. – То есть пока женат.
Она долго смотрела прямо ему в глаза. Рот ее приоткрылся.
– У вас один зрачок похож на...
– Замочную скважину – сказал он, – я знаю. Мне оперировали этот глаз в детстве.
– Зря вы носите темные очки – вид несколько необычный, но это почти незаметно.
Гаррод улыбнулся, поняв, что богине не чужды человеческие слабости.
– Очки не для того, чтобы скрыть зрачок. На этот глаз падает в два раза больше света, чем следует, поэтому на улице в ясный день мне немного больно.
– Бедняжка.
– Пустяки. Чего бы вам хотелось сейчас?
– Может быть, поехать куда-нибудь? Терпеть не могу безвылазно сидеть в городе.
Гаррод кивнул. Он подписал счет и, пока Джейн ходила за накидкой, распорядился, чтобы к подъезду подали автомобиль. Через десять минут они уже катили к южной окраине города, а еще через полчаса дома остались позади.
– Похоже, вы знаете, куда мы едем, – сказала Джейн.
– Понятия не имею. Одно несомненно – утром я ехал в противоположном направлении.
– Ясно. – Он почувствовал на себе ее взгляд. – Вам не по вкусу это так называемое расследование?
Гаррод кивнул.
– Я так и думала – вы слишком честны.
– Честен? О чем вы, Джейн? Долгая пауза.
– Ни о чем.
– Нет, за вашими словами что-то кроется. Побджой ведет себя довольно странно, и Джон сегодня утром говорил о спектакле. Что это, Джейн?
