Наконец моё горло пересохло до такой степени, что я захотел пить. Радости Евы не было предела. Тёмные круги под глазами выдавали, что она не спала уже много ночей. Но как бы она ни старалась, заставить меня съесть что-нибудь не могла. Комок подступал к моему горлу, и я не мог проглотить ни крупицы еды. Мне пробовали внутривенно вводить физиологические растворы, но вены прятались от иголок, кожа вздувалась, и ничего, кроме синяков, я не получал.
Зато откуда брались мужские силы, не знаю. Я не выпускал Еву из постели. Видимо, когда организм приближается к смерти, срабатывает инстинкт продолжения рода. Как с глубокого похмелья, Ева тоже обезумела от страсти. Она поняла, что теряет меня, и ей до смерти захотелось забеременеть.
Углубясь в неведомые горы,
Заблудился старый конквистадор,
В дымном небе плавали кондоры,
Нависали снежные громады.
Восемь дней скитался он без пищи,
Конь издох, но под большим уступом
Он нашёл уютное жилище,
Чтоб не разлучаться с милым трупом.
Там он жил в тени сухих смоковниц
Песни пел о солнечной Кастилье,
Вспоминал сраженья и любовниц,
Видел то пищали, то мантильи.
Как всегда, был дерзок и спокоен
И не знал ни ужаса, ни злости,
Смерть пришла, и предложил ей воин
Поиграть в изломанные кости.
Николай Гумилёв
– Я тебе задам любовниц, старый кобель. Всем волосы-то повыдеру и глаза выцарапаю, заруби себе на носу.
Среди миров, в мерцании светил
Одной Звезды я повторяю имя…
Не потому, чтоб я Её любил,
А потому, что я томлюсь с другими.
И если мне сомненье тяжело,
Я у Неё одной ищу ответа,
Не потому, что от Неё светло,
А потому, что с Ней не надо света.
Иннокентий Анненский
– Вот это уже лучше. Ближе к истине. Это мне нравится больше.
Самка доела богомола. Небытие всё-таки вырвало меня из объятий Евы. Я ошибался. Только смерть может быть идеальной вечной женой для мужчин, а для женщин – идеальным мужем, который никогда не подводит и всегда приходит в назначенный час.
И о гроб невесты милой
Он ударился всей силой.
Гроб разбился. Дева вдруг
Ожила. Глядит вокруг
Изумлёнными глазами,
И, качаясь над цепями,
Привздохнув, произнесла:
«Как же долго я спала!»
И встаёт она из гроба…
Александр Пушкин
В глубокой пещере высоко в горах догорал костёр. Через вход, прикрытый большим валуном, долетали остатки холодного ветра, и тогда угольки на кострище весело разгорались, а потом снова покрывались пеплом. И так при каждом вздохе стихии.
У костра сидели четверо – пожилые женщины.
– Сколько можно ещё мир спасать, пора подумать и о личной жизни! – завела разговор толстуха с испитым лицом.
– Да уж! – согласилась с ней другая. – Что-то засиделась в девках наша подопечная. За сорок уже. Нужна семья, дети.
– А где ей найти достойного спутника жизни? Одни туземцы вокруг! – вступилась седая дама аристократического вида.
– Неужели ничего нельзя придумать? Из любой ситуации есть выход, – высказалась четвертая старушка с короткой мальчишеской стрижкой. – Адам ведь нашёл.
– Ну-ка, ну-ка, – общество оживилось. – С этого места, пожалуйста, Виктория, подробнее.
– И так ясно как божий день. Оживлять мужика пора! – ответила за сестру Эльза.
– Мысль здравая! Только я бы всё-таки чуточку облагородила объект, – предложила Анна. – На мой взгляд, Адаму не хватало надёжности Поля.
– И мужественности Фрэнка! – добавила Вики.
– А мне ещё очень нравился тот студентик из соседнего подъезда, – подала голос София и отхлебнула дешёвого вина из бутылки.
– Тебя, пьянь, вообще никто не спрашивает! – повысила голос на соседку Эльза.
Она встала и обратилась ко всем:
– Так, бабоньки, хватит судачить! А то мы тут с вами наэкспериментируем ещё похлеще, чем с Евой. Человечество не оправилось после пришествия одной мессии, а вы второго собираетесь запустить. Нет уж, дудки. Воспроизводим точную копию Адама без каких-либо модификаций. И точка.
В подтверждение её слов сильный порыв ветра ворвался в пещеру и задул остатки костра.
Глубоко зевнув, Ева проснулась. Теперь она знала, что делать.
Магомет в почтительном поклоне передал премьер-министру запотевший от холода металлический цилиндр.
– Госпожа, вы уверены, что именно так хотите использовать ДНК вашего покойного супруга? Лаборанты проверили качество спермы. Я гарантирую вам здорового и полноценного наследника.
Ева покачала в руке контейнер, словно оценивая его вес, и задала сама себе вопрос вслух:
– Бетель или кокос?
– Что вы сказали, госпожа? – переспросил удивлённый секретарь. – Только не бетель. Это же такая гадость, госпожа. Не понимаю, как индусы его жуют. Они ещё смешивают листья с гашёной известью. Поэтому у них такие чёрные зубы. А у вас зубы белые и красивые. Вам нельзя бетель. Подданные не поймут.
– Это ты ничего не понимаешь, Магомет. Будет бетель, будет и кокос. Я приняла решение: клонируйте мне Адама. А дети – дело наживное.
Привет! Это снова я. Или почти я. Моё сознание ещё не до конца ассоциируется с личностью Адама, но Ева говорит, что это скоро пройдёт. А кто бы иначе дописал для вас его рукопись? Вы меня, поди, похоронили. Я и сам себя похоронил. Более того, я даже сходил на собственную могилу. Кому ещё такое удавалось? Монументальный, скажу вам, мавзолей соорудила Ева в мою память. Почти Тадж-Махал.
Познакомился со своими внуками. У меня их аж семь. Некоторые даже старше своего деда. Дочери по возрасту годятся в матери. Жуть! Магдалина замужем за Майклом. Он министр науки и техники Новейшей Земли. А вот кто муж Марии, ни за что не угадаете! Глава всех буддистов планеты китаец Кун. Он с конфуцианской прозорливостью остановился в шаге от нирваны и женился на моей дочери. При встрече спросил, как там, между реинкарнациями.
– Холодно, – ответил я.
Хотя, может быть, соврал, ибо точно не помню.
О моём старшем сыне и Анне нет никаких известий. Европа разграблена и поделена между африканскими и тюркско-арабскими племенами.
Мои бывшие жёны так и не вернулись к мирской жизни. Или Ева не позволила им вернуться? Эльзе уже семьдесят пять, но выглядит неплохо. Она возглавляет Орден милосердия. Виктор принял монашество и живёт в Тибете. Говорят, он научился огнём собственного сердца высушивать на себе мокрую одежду в лютый мороз. Он весьма почитаемый лама.
