смелости и на то, чтобы посмотреть правде в лицо! Ты ведь всю жизнь говорила мне «не верь корпам», а сама поверила корпу! Саймон тебя использовал.
— Но для чего?
— Я не знаю…
— И я не знаю… Такого просто не могло быть!
— Это ничего другого просто не могло быть! — Виктор вышел из темноты и встал над ними, скрестив руки на груди. — Подлецы всегда использовали фанатиков. Чего вытаращились? Заклеить микрофоны вы догадались, а помещение не проверили. Весьма посредственные из вас, юные леди, выходят подпольщицы. Мне не спалось после всех этих новостей, пришел сюда посидеть в темноте, а тут вы…
— Ты все слышал? — Индира смотрела на Виктора со страхом и одновременно с надеждой. — Ты знаешь, зачем Саймону нужна Ада?
— Надо подумать… — Виктор заходил по отсеку. Индира поспешно убрала руки, чтобы ученый по рассеянности не оттоптал ей пальцы. — Допустим, Саймону зачем-то нужно взорвать учебный центр… но почему руками участницы материнской программы? Что от этого изменится? Разве что… записи! Они сутки хранятся в памяти камеры… корпус, должно быть, достаточно надежен. Даже если уничтожить сервер, запись за последние сутки сохранится. Будет видно, кто закладывал взрывчатку, а там уже нетрудно проследить связь Ады с «Землянами»... Вы ведь использовали Сеть для назначения встреч?
— Да, зашифрованный канал… — растерянно проговорила Ада.
— Дурочка, зашифрованные каналы мониторят в первую очередь! Похоже, «Дети человечества» не первый раз проворачивают эту схему. Используют таких вот безмозглых фанатиков, как ты, Ада! Потому что вы верите, что ваши ужасно благие цели автоматически оправдывают все средства, и не замечаете, что эти средства работают вовсе даже не на ваши цели! — Виктор нависал над Адой и уже почти кричал на нее. — Ты готова была убить три десятка человек, которые не сделали ничего дурного! Просто потому, что богатенький и при власти любовник так сказал! Это, по-твоему, борьба за свободу и справедливость? Вот так ты хочешь вывести Землю из-под власти корпораций?! А говорят, в материнскую программу участниц отбирают по интеллекту!
Ада, против обыкновения, не стала орать в ответ, так и сидела на полу, обхватив колени руками, и все ниже опускала голову.
— Виктор, не надо, — тихо попросила Индира. — Она все поняла. Ее обманули. Но ведь и всех нас обманули.
— Кстати, центральный сервер «Детей человечества» при взрыве не пострадает, — продолжал Виктор. — Он вообще не здесь. И не в каком-то одном месте, его невозможно уничтожить одним взрывом. Резервные копии хранятся во всему миру.
— Тогда… тогда в чем вообще цель теракта? — тихо спросила Ада.
— Ну, даже рассуждая логически… — Виктор остановился на полушаге. — Вот вы и есть цель. Участницы материнской программы. Марс — не то, что вы думаете. Я получил оттуда сообщение. Колония не развивается, у вас там нет будущего, вы просто средство привлечь инвестиции. И, похоже, господин Хэнсон нашел способ использовать конкретно вашу группу еще эффективнее. Зачем всех отправлять на Марс, под переполненный купол, если можно просто продать ваши матки, да хоть по сто раз каждую, а потом убить вас якобы руками «Землян»?
— Но какой в этом смысл… — Индира часто дышала, пытаясь справиться с потоком обрушившейся на нее информации. — Ведь если убить нас, деньги придется вернуть инвесторам…
Виктор задумчиво закусил губу, потом сказал:
— Придется… вот только смотря кто станет возвращать. Видимо, Саймон просто хочет имитировать свою гибель в теракте, а с покойника какой спрос? Имя, внешность и отпечатки пальцев можно изменить, биометрию в полицейских базах подредактировать задним числом. С деньгами все это не проблема, а выручить на вас он мог небольшое состояние. Право завести потомка на Марсе продается не только по официальным каналам, знаете ли. Никто ведь не верит, что биоматериал для генетического разнообразия отбирается действительно случайным образом.
Индира потерла виски. Теперь разрозненные факты сложились в цельную картину, довольно мрачную, но все-таки определенность несколько успокаивала. Одного она не могла понять. Виктор… он же так горел Марсом и вроде был вполне лоялен корпорации, соблюдал ее правила — пара шоколадок для лаборантки не в счет… и один почти случайный поцелуй тоже, конечно же, не в счет, ничегошеньки это не значит... Почему теперь он говорит чуть ли не как бунтарь? Зачем вообще с ними разговаривает? Разве он не обязан немедленно доложить об этой ночной беседе в службу безопасности?
— А тебе-то что до наших проблем, господин ученый? — прямо спросила Ада, которую, видимо, одолевали те же сомнения.
Виктор сел на пол рядом с девушками.
— А то, что мы с вами в одной лодке. Я-то, дурак ученый, радовался, что меня так оперативно поставили в очередь на колонизацию… Даже нарушили ради меня правила, присоединили к участницам материнской программы. Думал, за мои выдающиеся заслуги и блестящие перспективы. На самом деле — потому что слишком много неудобных вопросов задавал. Вот Саймон и решил, что лучше бы мне уйти следом за родителями… — Виктор опустил голову, голос его зазвучал глухо. — Они же тоже погибли в теракте «Землян» именно тогда, когда стали серьезно мешать «Детям человечества» зарабатывать деньги на марсианской программе.
Индира сжала его руку. Ада закатила глаза:
— Да хорош, нашли время нежничать… Делать-то будем что? Надо валить из этого корпового учебного центра, пока целы!
— Надо, — согласился Виктор. — Вот только не думаешь же ты, что Саймон тебя отпустит со всем, что ты о нем знаешь? Или все еще веришь, что ты для него такая особенная?
— Не твое дело, во что я верю, — огрызнулась Ада. — С этим биомусором я сама разберусь. А вы с Индирой сматывайте удочки.
— Меня тоже едва ли выпустят, — признал Виктор и обратился к Индире: — А ты, пожалуйста, уходи. Если этот герметик на микрофонах работает… у Саймона нет причин тебя подозревать. Жертвой больше — жертвой меньше, ему, наверно, без разницы. Я дам тебе адрес хорошего человека… профессора. Расскажи ему все. И с работой он поможет. Я ведь тогда притворялся, прости… — Виктор смущенно улыбнулся. — Ты на самом-то деле первоклассная лаборантка. И вообще отличная… отличный человек. У тебя все еще может быть хорошо.
— Ну уж нет, — отрезала Индира. — Не для того я с вами обоими столько возилась, чтобы
