class="p1">Липофаг, попадая в организм с помощью гастроназального зонда, начинает двигаться в направлении тонкого кишечника и закрепляется в двенадцатиперстной кишке. Там он действует в двух направлениях: вырабатывает ферменты, блокирующие расщепление жиров, и опережает всасывание "прорвавшихся" жиров в стенки кишечника, сам поглощая их своим губчатым телом. Часть поглощенного используется им для поддержания жизнедеятельности, но три четверти жиров просто скапливаются, оставаясь внутри раздутых ячеек губки. Поглощение длится 16-18 часов, и обычно к вечеру наступает момент, когда все тело питомца резко сокращается, удаляя накопленное. Жировая масса, покрытая выработанной питомцем слизистой пленкой, идет через кишеник транзитом и, гхм, удаляется естественным путем.
Особенность питомца, которую я рассчитывала использовать в своих целях, состоит в том, что питомец "работает" только в живом организме. Кажется, это побочный эффект блокированной возможности поглощать ткани человеческого организма; было бы очень неудобно, если бы липофаг начал бороться с полнотой, пожирая хозяина изнутри.
Когда его хозяйка умерла, для липофага это автоматически стало означать полное и абсолютное голодание. Он "не смел" использовать для своего пропитания даже ту жировую ткань, которая оставалась в организме утопленницы. С момента ее смерти, он, чтобы выжить, потихоньку переваривал сам себя. Если удастся определить скорость этого переваривания и вычислить, за какое время он дошел от стандартного веса до нынешней половины унции, то можно будет определить время смерти девушки с точностью до двенадцати часов.
Ну, теоретически. Практически, я подозреваю, это будет очень сильно зависеть от того, насколько строго соблюдала хозяйка липофага предписанную ей диету. И все равно, по сравнению с определением времени смерти по степени выраженности трупных изменений, который дает разброс в двое суток, этот метод на стадии идеи смотрелся очень выгодно.
- Доктор Тэйл! - позвал меня Эндрюс. - Лицо готово, хотите взглянуть?
- Иду! - поспешно отозвалась я.
Эндрюс уже откинул крышку, погасил верхний свет и включил две привинченных к колпаку лампы, стараясь, чтобы упавшие на лицо тени придали ему иллюзию жизни.
Она казалась очень юной и хорошенькой. Ни прыщиков, ни неровностей кожи, ни морщинок, даже если они были на живом лице; формировочная масса легла очень ровно и сгладила все черты; ей могло быть и восемнадцать, и тридцать.
Высокий лоб, короткий нос с лихо вздернутым кончиком, широко расставленные глаза, круглые щечки, маленький пухлый рот с четкой линией верхней губы - кажется, такой изгиб называется "лук Амура", - аккуратный округлый подбородок. Я вспомнила, что ее волосы - те, что остались, - после высушивания приобрели темно-каштановый, почти черный цвет, и мысленно попыталась пририсовать этому идеально гладкому и белому лицу линию волос, брови... мне почему-то казалось, что ресницы у нее были длинными, чуть загнутыми на кончиках, а брови - тонкими легкими дугами.
- Запоминающееся личико, - наконец вздохнул Эндрюс.
- Да, фото будут хорошими, - отозвалась я. - Ты за два часа справишься?
- Конечно. Даже раньше.
Я кивнула и отправилась варить бульон для питательной среды. Затем погрузила в среду липофага, поставила мини-термостат с ним себе на стол и села писать отчет, время от времени поглядывая, как он ведет себя там, за стеклом. Температура 38 градусов Цельсия, как внутри человеческого тела, явно подбодрила его, и за час он растянулся почти вдвое, так, что самые крупные ячейки стали четко видимыми.
Спустя час с четвертью Эндрюс с гордостью положил отретушированные фотографии мне на стол и отправился звонить Дрейперу.
Детектив успел как раз к тому моменту, когда липофаг начал сокращаться.
- Что эта гадость делает у тебя на столе? Что...что она вообще делает? - озадаченно спросил Дрейпер.
- Работает, - пожала я плечами. - In vivo это все бы ушло естественным путем, а in vitro мне придется промыть термостат.
- О, хорошо, - как-то неуверенно произнес Дрейпер и отдвинул стул на несколько дюймов от моего стола. В термостате уже плавала тонкая белесоватая полупрозрачная сеть, а весь накопленный липофагом жир всплыл на поверхность.
- Что удалось выяснить про утопленницу?
- Ну, во-первых, она действительно утонула. Смерть, вынуждена тебя огорчить, насильственная. У нее нет переломов в области черепа, но я вытащила щепку из кожи головы - в затылочной области. Такие же щепки засели у нее в ладонях. Возможно, она отбивалась, и ее ударили головой обо что-то деревянное, чтобы она потеряла сознание, и сбросили в воду. Я на всякий случай вернусь к коттеджу, возьму образцы досок, балок... все, что найду, и сделаю симпатический тест. Но она умерла не там, где ее нашли: диатомеи с места, где строили коттедж, не совпадают с диатомеями, найденными в легких.
- А время смерти?
- От трех недель до месяца назад, - я вздохнула. - Но есть шанс, что потом я тебе смогу сказать точнее.
- Когда - потом?
- Когда раскормлю липофага, а потом оставлю его без еды. Еще около недели.
- Ладно, - вздохнул Дрейпер. - Что-нибудь еще?
- Не рожала. Серьезных хронических заболеваний нет. Судя по легким, курила больше двух лет подряд. Недавно была у стоматолога и сделала полную санацию ротовой полости: шесть пломб поставлены почти одновременно. Мускулатура неразвита, не спортсменка, на жизнь зарабатывала не физическим трудом. Возраст - от восемнадцати до двадцати пяти, - я задумалась, вспоминая свой отчет. - Пожалуй, это все. На одежде нет ни ауры, ни крови - если и было, вода все уничтожила.
- А одежда?
- Пальто новое, куплено в этом сезоне, карманы пустые. Я указала производителя, размер и прочее в отчете, но вряд ли ты что-нибудь найдешь - фасон очень популярный.
- Все равно, нужно будет пройтись по магазинам, показать фото... Кстати, что с фото?
- Готово, - отозвался Эндрюс и выложил глянцевитые прямоугольники фотографий на стол. Дрейпер взял ту, где девушка была изображена в профиль - здесь она меньше всего была похожа на раскрашенную статую, но полное отсутствие выражения и грубовато наведенные дуги бровей не давали забыть, что это всего лишь слабая копия человеческого лица.
- Думаю, родственники должны признать ее по этому фото, - решил Дрейпер.
Эндрюс молча кивнул.
- А что со списком пропавших? - полюбопытствовала я. - Есть кандидатки на нашу утопленницу?
- В самом Танвиче - никого. Последней пропавшей была сорокалетняя миссис Годвин, и все, кроме мужа, знают, что она уехала к любовнику - автомеханику из гаража самого Годвина. В округе есть двое, подходящих по возрасту, но лицо... лицо не подходит. Надо расширять поиск.
- И она должна была
