— А для этого уши и глаза есть, чтоб коровы неожиданно не подбегали.
Я заметил, что Рафин-Е довольно заинтересованно прислушивается к спору. И все время поглядывает на Ояза, будто присматривается. Может, ищет себе замену?
“Надо будет, — подумал я, — при случае тоже сказать что-нибудь умное.
Вдруг командиром назначат? Отдельная комнатка, специальная столовая, общество.
Щербатин от зависти желчью истечет”.
Рафин-Е опять схватился за свой передатчик. Он уже не убирал его — постоянно приходилось что-то уточнять и корректировать. Мы так часто останавливались лишь по одной причине — ждали отстающие команды. Оккупационные силы должны были войти в поселение не разрозненными отрядами, а единым фронтом.
Но это не очень-то получалось — фронт растянулся на несколько километров, а управлять такой махиной в едином ритме просто нереально.
Если присматриваться и прислушиваться, можно было заметить, что весь лес наводнен цивилизаторами. Среди редких зарослей то и дело мель-: кали серо-зеленые одежды, слышалось приглушенное бряцанье оружия.
Наконец линия выровнялась, радиоэфир принес приказ наступать дальше. Я специально пошел стороной, чтоб рассмотреть застрявшую на дереве корову. Прежде всего меня поразили размеры — животное было, наверно, не меньше трех метров в высоту. Рог был массивный, тупой на конце — настоящий таран. Пожалуй, такая громада и в самом деле может свалить антротанк.
— Я “Крысолов”, — донесся голос командира. — Вижу ориентир…
Мы все одновременно увидели этот ориентир — высокую башню, поднявшуюся над деревьями. Это была обыкновенная каменная башня с плоской верхушкой, старая и обшарпанная. Никакой экзотики, никаких особых знаков принадлежности к чужой культуре. Я даже немного разочаровался.
— Понял, выполняю, — сказал командир в свою коробочку и повернулся к нам.
— Еще сто шагов вперед и останавливаемся, ждем команды на вхождение в поселок.
Все заметно разволновались. До поселка всего сто шагов — уже было видно, что за деревьями что-то есть, наверно, первые дома. Я прибавил ходу, мне ужасно интересно было увидеть обиталища ивенков.
Уже не было никакого леса, только приземистые кусты, вытоптанная почва, тропинки, остатки изгородей. И вдруг мы увидели людей. На проплешине между кустами сидели и лежали примерно полтора десятка человек. Был слышен какой-то стон, мучительный, непрерывный, перемежаемый отчаянными вскриками и ругательствами.
— Штурмовики! — присвистнул Шилу.
Из кустов тем временем, пригибаясь, выбежали еще двое — они несли на каком-то полотнище третьего. Положили его в общий ряд, снова ушли. Лежащий жалобно вскрикивал и молотил руками по земле.
Рафин-Е велел нам стоять, а сам пошел разбираться. Мы же принялись думать и гадать. Никаких штурмовиков на нашем пути не предполагалось. Тем более израненных и умирающих. Огневая часть операции давно закончилась, всех побитых и покалеченных должны были вывезти.
Командир вернулся, яростно ругаясь с кем-то по радио.
— …Лучше с голой задницей на нож, чем с такой поддержкой! — только и успели услышать мы.
Оказавшись возле нас, Рафин-Е вернул себе состояние невозмутимости и самоуверенности или только сделал вид.
— Ситуация немного изменилась, — сообщил он. — Один участок на нашем пути оказался плохо вычищен, там остались вооруженные ивенки. Мне только что предлагали в поддержку партизанский отряд ульдров… — Он вдруг замолчал и ухмыльнулся в кулак. Но тут же принял официальный вид. — Я отказался.
В команде послышались усмешки, не очень веселые.
— Сейчас мы выдвигаемся на окраины поселения, где нас встретят антротанки.
С их помощью мы пройдем дальше. Вопросы есть?
— Есть, — сказал Шилу. — Большой он, этот участок с ивенками?
— Нет, — покачал головой Рафин-Е. — Один или два дома. Вперед!
Мы обогнули поляну с ранеными и устремились за командиром — туда, где уже виднелись первые дома.
— Эй, за бугор не высовывайтесь! — крикнул нам вдогонку кто-то из штурмовиков. — Башку сразу сносят!
На пути лежал небольшой, но широкий овраг, где под ногами знакомо зачавкало. Окраина на некоторое время скрылась за пологим подъемом, мы немного сбавили ход. Все знали, что, выйдя наверх, мы окажемся вплотную к домам поселка, а в этих домах нас как раз поджидают.
Некоторое время мы пробирались по плоскому заболоченному дну оврага, потом услышали слева лязганье железных ног. Антротанк, помятый, закопченный и, наверно, не очень хорошо отлаженный, шел нам наперерез, подминая кусты и снося небольшие деревца.
Рафин-Е остановился.
— Это ты за нами? — крикнул он.
— Нет, — ответил танк глухим невыразительным голосом. — Это вы за мной.
— Ладно… — Рафин-Е коротко усмехнулся. — Как зовут?
— Джига-Ту. Второй механизированный отряд штурмового легиона. Задачу уже знаю…
Кавалер-мастер развернулся к нам и выставил руку вперед. Мы остановились.
— Сейчас мы поднимемся наверх и там заляжем. Пока Джига-Ту не закончит работать, чтоб ни одна башка не высовывалась над краем, ясно? Вперед!
Танк неуклюже развернулся и попер наверх. Мы, прячась за его железной спиной, молились, чтобы он не завалился и не покатился назад по склону. Мало кто успел бы выскочить из-под многотонной железки.
Танк наконец вскарабкался наверх и застыл, издав короткий шипящий звук.
— На землю! — скомандовал Рафин-Е.
Мог бы ничего не говорить. Мы и сами моментально распластались на траве, потому что по корпусу танка начали молотить пули. Стоял грохот, и со стороны казалось, что танк просто закидывают камнями. Но эти “камни” оставляли глубокие вмятины и иногда даже высекали искры из толстой брони.
— Эй! — Меня толкнул в бок какой-то боец, я не знал его имени. — Уши-то закрой! Сейчас как жахнет…
Танк со скрежетом повернулся, приподнял связки покрытых копотью труб, висящих по бокам. И дал залп, от которого дрогнули и земля, и воздух. Все заволокло дымом, дышать стало трудно, а танк тем временем снова повернулся и снова шарахнул по невидимой нам цели.
— Еще? — спросил он у нашего командира.
— Нет, пока хватит. — Рафин-Е махнул нам рукой. — Поднимаемся, тридцать шагов вперед!
Мы выскочили на открытое пространство. Впереди — там, куда садил танк,
— оседало огромное облако пыли, за которым ничего не было видно.
— Быстро, быстро! — кричал Рафин-Е.
Мы бежали почти вслепую, слыша за спиной железные шаги танка. Дым и пыль впереди начали рассеиваться. И вдруг я увидел дом.
Он был прямо передо мной — в полусотне метров. Нормальный дом в пять или шесть этажей. Мне представлялось, что мы сейчас ворвемся в мир хижин или каких-нибудь глиняных лабиринтов, а тут была обыкновенная многоэтажка.
