Ознакомительная версия.
– Устали? – по-своему истолковал её волнение Доре, – если хотите, мы можем отдохнуть. Путь неблизкий, а засветло нам на поверхности лучше не показываться…
– Нет! Надо выбираться отсюда и как можно быстрее.
– Послушайте, это неразумно, – попытался урезонить её мужчина, – идти достаточно далеко…
– Нет. Поймите! – вцепилась в его рукав Этьена, – дело во мне. Именно мне необходимо как можно скорее выбраться отсюда. У меня есть очень серьезные причины, – голос начал предательски срываться, – очень!..
– Хорошо, – он накинул на плечо ремень сумки и встал, вместе с собой поднимая и её, – Тогда не будем терять время.
3
Не доходя до первого завала, Жан свернул в боковой тоннель.
– Эти коридоры все идут в одном направлении, – внимательно оглядев стены, пояснил он, – здесь мы сможем обойти обрушенный участок, а потом воспользоваться сквозной штольней и вернуться на основную дорогу…
– А если…
– Нет, – правильно оценив взгляд, брошенный ею на свод туннеля, поспешил успокоить мужчина, – потолки здесь крепкие… Пошли?
– Да.
– Эти катакомбы, – стараясь скоротать время, принялся объяснять Доре, – похлеще муравейника. Здесь повсюду коридоры, ходы, лестницы… Говорят, что эта часть – самая древняя. Возможно, – поднял фонарь, осветив сухие выветренные стены, – здесь ещё римляне брали камень для строительства….
Этьена задержалась у стены, молча провела пальцем по известняку, растерла между пальцами мягкую серую крошку.
– Под нами – тоже ходы… и над нами… Когда мы пытались составить карту, то сначала стали наносить все уровни сразу… ну, и запутались… потом попытались рисовать разные уровни разным цветом… и опять запутались… – Жан замедлил шаг, повел фонарем вдоль стены.
– И что же? – напомнила Этьена.
– Что?
– С картой… Так и бросили?
– Да… – ища глазами метку, он ещё раз осветил стену, – нет, – найдя черную кособокую звезду, он незаметно перевел дух, выпрямился и решительно зашагал дальше, – мы отметили точку отсчета и от неё стали рисовать каждый этаж на отдельном листе. Самый верхний – красным, потом зеленым, желтым… При необходимости листы можно было наложить друг на друга.
– Стереоскопическая проекция? – заинтересовалась Этьена.
В стене открылась узкая щель.
– Вот! – облегченно выдохнул Доре, – по нему мы выйдем на старую дорогу, только уже после завала. Здесь всего-то метров десять… ну, может чуть больше…
– Это?! – недоверчиво прищурившись, девушка мысленно оценила размер щели, затем скользнула глазами по фигуре мужчины и отрицательно покачала головой.
– Н-да… – старательно обходя взглядом её лицо, обескуражено протянул Доре, – раньше она казалась значительно шире…
– Вы здесь не пройдете.
– Раньше проходил…
– Когда?
Вместо ответа он развернулся и попытался богом втиснуться внутрь щели.
– Пожалуй, я смогу тут пролезть, – Доре вывинтился обратно, скинул плащ и пиджак, прикрутил их к сумке.
– Нет, – испуганно вцепилась в сумку Этьена, – вы не сможете двигаться в таком положении!
– Смогу, – Жан успокаивающе похлопал её по руке, – не волнуйтесь. Здесь не так уж и далеко.
– А если щель станет ещё уже?
– Не станет.
В танцующем свете свечи ей вдруг показалось, что зазубренные края отверстия дрогнули, качнулись навстречу друг другу. Ухо уловило едва слышный хруст камня, вздох…
– Эй! – видя, как округляются её глаза, Жан встряхнул девушку за руку, – алло!
Этьена с трудом отвела взгляд от стены и уставилась ему в шею.
– Вам кто-нибудь говорил, что у вас просто сногсшибательные глаза? – как можно беспечней поинтересовался Доре, – если ваши глаза снять крупным планом… Вы никогда не пробовали сходить на кинопробы? Если бы я был режиссером, я бы вас сразу взял. На фоне ваших глаз Грета Габро слепа как грот. Если когда-нибудь вы всё-таки надумаете податься в кино, то можете смело рассчитывать на меня…
Этьена сжала губы, зажмурилась и, наконец-то, отпустила сумку.
– Извините, – сразу посерьезнел Доре, – я не хотел вас обидеть.
«Он считает меня неумной истеричной трусихой, – от обиды на ресницах повисли слезы, – я и есть… истеричная трусливая дура».
– Да… я… – севшим голосом пробормотала Этьена.
«Ты ещё здесь в обморок хлопнись!»
Злость на себя смыла последние следы паники. Не замечая, что непроизвольно копирует стойку солдата перед своим командиром, она выпрямилась, вскинула голову и четко произнесла:
– Благодарю. Вы были абсолютно правы.
«Ехидна», – чувствуя себя, как голый на морозе, он неловко встряхнул сумку, отчего брошенный на неё плащ соскользнул на пол.
Жан стремительно нагнулся, Этьена – следом. Одновременно они подхватили плащ, поднялись и…. легко, словно во сне, или в полете, качнулись навстречу друг другу.
– Не бойся, я выведу тебя отсюда… – почти губы в губы прошептал мужчина.
– Да, – также беззвучно прошелестела женщина, из последних сил цепляясь пальцами за спасительный плащ, не замечая, что в предчувствии поцелуя у неё предательски подгибаются колени.
В ноздрях защипало. Этьена коротко вздохнула, сморщилась и чихнула. Втянула в себя воздух и чихнула ещё раз.
– Черт!
Мужчина метнулся вниз, сдернул рукав плаща с фонаря, прихлопнул тлеющий край ладонью.
«Что я только себе вообразила?! – так внезапно оставшись одна, она выпутала ладонь из складок плаща и прижала к горлу, – ещё немного и полезла бы к нему, как… та… змея!»
Перед глазами вспыхнули искривленные футуристические лампы, громоздкая, как языческий жертвенник, стойка бара, обезьяноподобный джаз и приподнявшаяся на мыски женская фигура, завораживающе медленно покачивающаяся в объятиях мужчины.
Темно-зеленое с золотистыми узорами облегающее короткое платье… Казалось, вокруг выбеленной электрическим светом статуи извивается змея. Глянцевая головка то прижимается к груди, то поднимается к лицу, сильные бескостные руки кольцом обвивают плечи, пальцы осторожно подбираются к волосам.
И с каждым следующим извивом она непостижимым образом всё больше оголяется, совершенно по-змеиному выползая из платья!
«Гадюка».
Только в брошенном на окно взгляде не было ни малейшего намека на холоднокровную рептилию.
«Обладай ты хоть какой-то ментальной силой, сожгла бы на месте», – наблюдая, как кроваво-красные ногти впились в пиджак, изумленно подумала тогда Этьена.
Завороженная взглядом, она почти не обратила внимания на лицо, запомнила только ощеренные в секундном оскале зубы…
Ознакомительная версия.