Но я иду, не останавливаясь, потому что знаю, — замедлив шаг и присев на землю, я останусь здесь и никогда не обрету Богиню. Я еще не готов к тому, чтобы быть далеко от неё.
Земля под ногами рыхлая и темная. Мягкая настолько, что я иногда проваливаюсь в неё, и это ощущение — не сопротивляйся, сдайся, расслабься и отдохни — заставляет меня судорожно пытаться освободится из плена. Темная до черноты, словно мертвая кровь, давно впитавшаяся в землю, покрывает все пространств под ногами. Порой у меня возникает чувство, что и моя кровь медленно уходит из меня, оставляя темно-красную полосу позади. Я боюсь обернуться, хотя знаю, что за моей спиной листья тростника с шелестом смыкаются, отрезая меня от земли и от неба.
Я не знаю, сколько иду. Времени здесь нет, пространство безразмерно, хотя в моем сознании есть знание: я не помню, как я оказался здесь, и я уверен, что мой путь не завершится никогда.
Следующий шаг и — я чувствую, что уже не один. Кто-то идет рядом. Я медленно поворачиваюсь и вижу мужчину в потертых джинсах и белой футболке. Худощавое лицо, короткие русые волосы и улыбка на губах. Он словно знает, что я смотрю на него.
Я останавливаюсь и поворачиваюсь лицом к незнакомцу. Он повторяет за мной те же движения. И я понимаю, что вижу себя, как в зеркале. Лицо напротив улыбается — открыто и доброжелательно. И мне ничего не остается, как тоже улыбнуться в ответ.
Еще я читаю надпись на футболке — I AM A DOCTOR. Глупая идея, — иметь футболку с такой надписью, но именно такая футболка у меня была в первый год после окончания медицинского института.
Он говорит:
— А еще у меня шрам от пулевого ранения. Показать?
Он хочет задрать футболку и показать шрам, но я останавливаю его.
— Да, знаю. Лучше скажи, что ты тут делаешь?
— Тебя жду.
Он видит легкое недоумение на моем лице и объясняет:
— Ты никогда не найдешь её здесь, потому что это твои Тростниковые Поля. Твои и только твои. Я здесь нахожусь с момента твоего рождения, и я буду первым, кого ты встретишь, когда завершишь свой путь.
— Ты хочешь сказать…
— Да, у каждого человека свое место по ту сторону бытия. У одного это Березовая Роща, у другого — Берег Океана, у третьего — Вершина Горы, у четвертого — Карстовая Пещера. У тебя Тростниковые Поля.
— А где же она тогда?
— Не знаю, — пожав плечами, отвечает собеседник. Хотя в его глазах я вижу ответ.
Я молчу пару минут.
И потом говорю:
— Березовая Роща. Да, она сейчас среди берез.
И думаю о том, что так долго шел не туда. Я полагал, что, принеся жертвы Богине, я найду её здесь, и мы снова сможем, рука об руку, идти к свету далеких фонарей. Зачем же все эти жертвы?
— Выходит — всё зря?
— Нет. Это твой путь. Всё, что ни делается, всё к лучшему. И ты это знаешь. Нельзя проклинать прошлое, и нельзя забывать то, что сделано.
Голос собеседника тверд, фразы убедительны, в глазах уверенность. Он садится на землю и показывает жестом, чтобы я сделал так же.
Я сажусь на мягкую землю. И смотрю на него.
— Ты прошел долгий путь, но это еще только начало, — говорит он, — впереди еще много всего, но жертвоприношения больше не нужны. Оставь Богине её склеп и место, где пребывает её душа. Я покажу тебе твоё ближайшее будущее, ну, а дальше ты сам. Ты знаешь, что у тебя получится. А я тебя в любом случае дождусь.
Он улыбается. И я отвечаю ему тем же.
Улыбаться своему безумию — это идиотизм.
Но — я понимаю, что приходит время умирать.
И приходит время рождаться.
15
Мария Давидовна написала заявление на отпуск и отнесла его секретарю. Она даже не знала, радоваться ей или печалится, — через неделю на целый месяц она едет в санаторий. Четыре недели, которые могут спасти её душевное здоровье, или погрузить сознание в пучину безумства.
Она не сможет отвлечься и не думать о докторе Ахтине.
Она сменит обстановку, будет общаться с новыми людьми, и, может, сможет хотя бы на некоторое время избавиться от навязчивых мыслей.
Мария Давидовна улыбнулась своим наивным размышлениям. Уж ей ли не знать, что простой сменой места жительства проблемы не решить. Другие люди будут постоянно напоминать ей о том, что она оставила здесь. Сознание так просто не отпустит безумные мысли, которые поселились в голове.
Она вздохнула и пошла домой. Как бы то ни было, она поедет в санаторий и попытается отвлечься. Получится или нет, — там будет видно.
К тому же она займется своим телесным здоровьем. Массаж, ванны и различные процедуры. Мария Давидовна улыбнулась и подумала о том, что забыла, когда в последний раз проводила самообследование молочных желез. Ведь давала себе слово, что будет, как положено, раз в месяц осматривать и ощупывать, но — воз и ныне там. Если уж она, человек с медицинским образованием, не следит за собой, что говорить об остальных людях. Надо сегодня это сделать, хотя, — она мысленно посчитала время, прошедшее после последней менструации и поняла, что уже поздно, — надо было неделю назад самообследоваться. Сейчас как раз середина менструального цикла, и уже поздно.
Мария Давидовна шла по улице и еле заметно улыбалась своим мыслям. Жизнь, как маленький ручей, безостановочно струился рядом с ней, а она изо всех сил старалась не замочить ног, избегая воды. Может, надо решительно шагнуть в самую середину ручья и почувствовать живительную прохладу ключевой воды? Может, стоит с головой броситься в воду, забыв о приличиях и общественном мнении?
Может, и стоит это сделать, но где тот, ради которого она готова пожертвовать всем?
Мария Давидовна посмотрела по сторонам, словно тот, кого она ждала, был где-то рядом. Всё, как всегда, — женщины спешат домой, нагруженные кульками с продуктами, молодежь пьет пиво на лавочках, двери магазинов призывно распахнуты, десятки автомобилей проезжают мимо. Всё, как обычно, — город живет своей привычной жизнью.
Свернув к своему дому, она вошла в подъезд. Поднялась на свой этаж и открыла дверь квартиры. Бросив сумку на тумбочку, она захлопнула за собой дверь и прошла в комнату. Посмотрев на свое одинокое жилище, Мария Давидовна неожиданно для себя захотела напиться. Да, именно так, — до свинского состояния.
Напиться, упасть и забыться.
И она даже достала бутылку коньяка и бокал.
Звонок в дверь остановил её.
— Кого черти несут, — недовольно сказала она, поставив бутылку на стол, и пошла открывать.
Даже не посмотрев в глазок, она распахнула дверь и увидела перед собой доктора Ахтина. На долю секунды она не поверила глазам, и, зажмурившись, снова открыла их.
Короткая стрижка, умные глаза, худощавое лицо.
