Машина времени, параллельные миры - сколько было сюжетов, как этим зачитывались! А ты своими щупальцами попытался засунуть эту мечту под себя, растоптав несчастных романтиков-ученых. Дома ты, наверное, был негодяем мелким, неудачливым. Теснили тебя со всех сторон, и вдруг - такой шанс!
А я-то, дурень-дурень, думал, что сбежал от вас навсегда, смогу отдохнуть, забыть про все... Рыбку всласть половить! Ты знаешь, сволочь, как я люблю ловить рыбу? Так нет же, вы меня и тут достали. Что ж вы всюду лезете, как дерьмо из забитого сортира?!
Целая планета, Земля нашего прошлого, не имеющая иммунитета от таких тварей, как ты! И ведь не забрался куда-нибудь в меловой период - опасно. Там же динозаврики. Ты стал кромсать молодую, только нарождающуюся человеческую цивилизацию, насиловать ее. Еще бы, ведь нужны рабы - запуганные, темные, покорные...
Там, дома, вы пируете всласть, топча человеческое достоинство, упиваясь своей властью, упыри проклятые! Вы все изгадили, отравили, заразили ненавистью, облапали.
Ты, жалкий и трясущийся, признающий только силу, стоишь сейчас передо мной. Ты и сейчас, сквозь страх, презираешь меня за то, что я не приму твоего предложения. А зачем мне соглашаться? Чтобы наполнять платиновый унитаз, играть в поло человеческими головами, свергать и назначать президентов? Глупости это все, туфта, по-вашему.
Я хотел спрятаться от ваших "зинок-картинок", "этапов" и "централов" здесь, но дома, дожирая последние куски нашего мира, вы яростно грызетесь между собой, вам уже тесно. Ты первым ворвался сюда, чтобы набить брюхо новой порцией человечины. Вот этого я тебе не прощу!
А знаешь, я не стану тебя убивать... Да не тряси ты головой, дай досказать! Не стану, ведь эти смелые, но наивные ребята могут обожествить меня - победителя демонов. Нет уж, пусть знают, что демонов не бывает.
***
Я разворачиваюсь и иду прочь. За спиной слышен вой отчаянья, яростные крики, удары, хруст - это рвут на части неудавшегося повелителя Земли. Правильно. Как говорил один мой знакомый ангел: "Когда людям становилось невмоготу, они устраивали революции!" Правильно, но смотреть не хочется.
Боже, как я устал! Не хочу работать внештатным спасителем человечества... Хочу прилечь на бережку, закинуть удочки, а самому глядеть, как одно облачко наползает на другое. Хочу дождаться ночи и смотреть, смотреть, смотреть на звезды - огромные и такие близкие... Но ведь так не получится. Слишком долго я бегал. Эвон как далеко убежал! А что толку? Нет, нельзя быть беглецом всю жизнь. Я больше не Рыболов и не Дурень. Я не боюсь!
И что делать с горами оружия, оставшимися после этих упырей? А ведь на их место могут прийти новые людоеды, еще более хищные. Что ж, это моя Земля и мои люди. Я их не оставлю. И их необходимо подготовить. Как? Огонь люди давным-давно освоили. Возможно, пора подумать об азбуке... и геометрии.
Уже вечер, и до рассвета есть время подумать. А Солнце взойдет утром. Обязательно взойдет!
Павел Амнуэль
Я - виновен!
Господин Судья! Господа присяжные!
Сейчас вы будете решать мою судьбу. Я не могу сказать о себе - невиновен, поскольку уже признался в страшном преступлении: убийстве с заранее обдуманным намерением. Однако я не могу и признать себя виновным, поскольку намерения у меня были благие. По сути, оправдываться мне не в чем, но и невиновным я считать себя не могу. Поэтому расскажу еще раз о том, что произошло вечером двадцать первого мая две тысячи семьдесят третьего года в городе Риме на избирательном участке номер семь тысяч триста шестьдесят четыре.
Я пришел, чтобы исполнить гражданский долг - проголосовать за одного из кандидатов в президенты Итальянской республики. Напомню Высокому суду, что кандидатов было четверо: Вито Сарози от демократов, Аугусто Чепрано от консерваторов, Дина Боргезе от христианских социалистов и Лоренцо Копаччи от ЛГБТ-партии. Я пришел на избирательный участок, еще не сделав окончательный выбор и полагая определиться на месте в зависимости от обстоятельств.
Народа на участке было немного. Восемнадцать избирателей, если быть точным. Каждый на входе получил электронный номер, мой номер оказался двести девятнадцатым. Очередь соблюдалась, санитарные нормы личного пространства нарушены не были. Как сказано в показаниях полицейского инспектора Витторио Кастельмаро: никаких нарушений законности и правил поведения в общественных местах.
Прошло восемь минут ожидания, двое избирателей из очереди успели проголосовать, тогда все и началось.
Избиратель под номером двести одиннадцать неожиданно начал выкрикивать: "Боргезе - мой президент!". Он соблюдал порядок очередности и дистанцию - как отметил инспектор Кастельмаро, не нарушал общественный порядок, поскольку, согласно восемнадцатому параграфу Избирательного кодекса, голосование является тайным, однако не лишает избирателя законного права объявлять о своем выборе вслух - если при этом нормы общественного поведения не нарушаются. Избиратели, стоявшие в очереди, никак не реагировали на крики - что естественно, поскольку нарушений порядка не было и не требовалось вмешательство членов избирательной комиссии, охраны и, тем более, полиции. Однако я обратил внимание: двое избирателей, стоявших передо мной, достали свои модусники и стали смотреть на экраны.
Я понял - почему. Достал модусник и вышел на сайт Центральной избирательной комиссии, где в режиме реального времени отображались результаты проходившего голосования. Увидел я то? что ожидал. Дина Боргезе все ближе приближалась к лидировавшему с утра Сарози. Пользуясь динамическими данными и прогностическими программами, включавшими, в частности, анализ предпочтений на всех предыдущих выборах, начиная с провозглашения Итальянской парламентской республики в 1947 году, я мог легко экстраполировать будущую ситуацию. Как известно Высокому суду, при анализе меняющихся big data наступает момент полифуркации, когда ничтожное воздействие способно привести к катастрофическим последствиям. "Эффект бабочки". К сожалению, ни господин обвинитель, ни господин защитник не обратили внимания на это чрезвычайно существенное обстоятельство. Ни в обвинительном заключении, ни в выступлениях господина адвоката "эффект бабочки" не упоминается, и мне приходится самому объяснять Высокому суду суть произошедшего.
Итак, избиратель с номером двести одиннадцать продолжал выкрикивать "Боргезе - мой президент!", и мне, как и двум стоявшим передо мной в очереди избирателям, понадобилось не более десяти секунд, чтобы просчитать возможные последствия. К сожалению, мне неизвестно, к каким результатам пришли впереди стоявшие избиратели. Ни обвинение, ни защита не посчитали нужным вызвать их в качестве свидетелей.
Мой же вывод был таков. Если допустить, чтобы избиратель номер двести одиннадцать проголосовал так, как он выкрикивал - а у меня не было сомнений, что он именно так и поступит, - то с разной вероятностью возможны три сценария, которые я просчитал, применив метод Шаро-Меркуза
