"Извините, что напугала вас", — гласила записка.
Прочитав ее, Люциан посмотрел на женщину: та легонько постучала себя по шее, дав знать о каких-то проблемах с голосом. Ларингит, предположил он, или что-то хронические? Потом еще раз изучил записку и обнаружил на ней название, адрес и телефонный номер компании по обслуживанию печей и кондиционеров. Это, естественно, ни о чем ему не говорило.
Затем незнакомка вырвала второе предварительно написанное сообщение из блокнота и положила его на ладонь Дреглера, широко, но несколько искусственно улыбаясь. (Как он сейчас хотел посмотреть в ее глаза!) Она слегка тряхнула его руку, прежде чем убрать свою, а потом бесшумно, без единого звука ушла. Вот только откуда в воздухе появился странный смрад, который философ почувствовал, когда посмотрел на записку с простыми словами: "Касательно М"?
Под кратким посланием стоял адрес и время следующего дня. Почерк был очень красивым и настолько изящным, что Люциан, пожалуй, такого никогда и не видел.
В свете прошедших нескольких дней Дреглер ожидал найти еще одну записку, когда вернется домой. И не ошибся. Она сообщала: "Дорогой Люциан, как только человек решает, что ситуация достигла последней степени смехотворности, она может стать еще хуже. Если кратко, то нас поимели! Обоих. Причем не кто иной, как моя жена и ее подруга. (Профессор антропологии с рыжими волосами, ты ее, возможно, знаешь. В любом случае она знает тебя, ну или твои сочинения.) Я тебе все объясню, но, боюсь, это случится не раньше, чем мы с женой вернемся из еще одного путешествия. (Снова любуемся островами, на этот раз в Тихом океане.)
Я счел тебя достаточно скептичным и решил: ты не пойдешь в магазин, но, когда выяснил, что тебя нет дома, испугался худшего. Надеюсь, ты не возлагал на эту затею больших надежд, хотя ты вообще никогда не отличался особым оптимизмом. В общем, в любом случае ничего страшного не произошло. Девочки рассказали мне о своей псевдонаучной мистификации, заумной шутке. Если думаешь, что тебя развели, представь себе мои чувства. Невероятно, насколько реальной мне казалась вся эта авантюра. Но если ты все-таки добрался до магазина, то уже знаешь, у розыгрыша оказалась очень слабая кульминация. Как мне сказали, весь его смысл заключался только в том, чтобы заинтересовать тебя и заставить совершить какой-нибудь нелепый поступок. Мне очень интересно, как отреагировал мистер Б. Браз., когда знаменитый автор "Размышлений о Медузе" и других философских трактатов дал ему абсолютно бесполезный старый учебник.
Серьезно, надеюсь, это не слишком тебя смутило, и мы, все трое, просим прощения за пустую трату времени. Скоро я увижу тебя, загорелый и умиротворенный Эдемом южных морей. Обещаю, у нас есть план, как мы все это тебе возместим".
Естественно, записка принадлежала Джозефу Глиру.
Но его признание, а Дреглер понимал, что тот действительно в него верит, было таким же убедительным, как и рассказ о книжном магазине Медузы. Эта история, в которую Люциан не поверил с самого начала, зашла гораздо дальше, чем подозревал неожиданно прозревший Глир. Похоже, теперь, когда его друг успокоился после притворных объяснений, Дреглеру придется страдать от уже подлинной неизвестности. Кто бы ни стоял за мистификацией, не важно, была ли она розыгрышем или чистой правдой, он очень хорошо знал образ мыслей обоих мужчин.
Дреглер собрал все записки, полученные за день, скрепил их и положил в новый раздел массивной папки, назвав предварительно "Личные встречи с Медузой, настоящие и ложные".
Дом, адрес которого сообщили Дреглеру в магазине, находился не очень далеко, такой большой любитель прогулок мог и пешком дойти. Но по какой-то причине этим утром Люцианом овладела усталость, поэтому он решил поехать на такси по городу, пронизанному моросью. Развалившись на просторном заднем сиденье автомобиля, он кое-что заметил. Ему стало интересно, почему в столь пасмурный день водитель надел темные очки, в которых отражались зеркала заднего вида? Может, так он следит за своими пассажирами? И возможно, весь этот мусор на заднем сиденье — согнутый окурок на подлокотнике двери, почерневший яблочный огрызок на полу — был деталью общей картины, за которой любил наблюдать человек, сидящий за рулем?
Дреглер перебрал дюжину подобных вопросов об этой поездке, погоде, сочащейся влагой, и о городе снаружи, где зонты вырастали, словно грибы, и наконец не удовлетворился полностью испортив себе настроение. Его тревожило, что он слишком спокоен для человека, который, возможно, сегодня встретится лицом к лицу с Медузой. Люциан смотрел на эту поездку и ее цель с радостью, как на своеобразное приключение, но боялся, что такое отношение в определенном смысле доказывает его безумие. Нормальное состояние рассудка, по его мнению, заключалось или в степенности меланхолии, или в живости истерии — двух реакциях, которые "всегда и равноправно подтверждали разумное состояние духа". Все остальные были иррациональны, всего лишь симптомы праздного воображения или, наоборот, изнурительных воспоминаний. И над этими обыденными реакциями вполне законно царил только сарказм — счастье, уничтожающее видимую вселенную колкостями темной радости, экстаз разума. Любой другой образ "мистицизма" был признаком отклонения или возбуждения, ереси по отношению к очевидному.
Такси свернуло в квартал зданий из промокшего бурого песчаника и остановилось около крохотного газона, завешенного скелетными ветками двух маленьких берез. Дреглер заплатил водителю, не дождался благодарности за чаевые и быстро пошел сквозь морось к золотистому дому с черными цифрами "202" над темной дверью с медной ручкой и молоточком. Еще раз сверившись с мятым листком, извлеченным из кармана, Люциан постучал. На улице никого не было, от деревьев и тротуара струился аромат влаги.
Дверь открылась, Дреглер быстро вошел внутрь. Бедно одетый человек неопределенного возраста закрыл ее, после чего осведомился сердечным, но каким-то незапоминающимся голосом:
— Дреглер?
Философ кивнул в ответ. Спустя несколько секунд мужчина прошел мимо, взмахом руки позвав Люциана за собой. Они пересекли холл и остановились у двери, находящейся прямо под лестницей, ведущей на верхние этажи.
— Сюда, — прокомментировал провожатый, ухватившись за ручку.
Дреглер заметил у него на пальце кольцо, бледно-розовый камень и серебро металла, а также дисгармоничность между невзрачным видом мужчины и видимой дороговизной украшения. Человек открыл дверь и, не входя внутрь, щелкнул выключателем на стене.
С первого взгляда это была самая обычная кладовая, заваленная кучей разных предметов.
