на городских стенных отрубленные головы, и ободранные остовы убитых, не годные в пищу.
При виде этого зрелища Аврелий преисполнился отвращения столь сильного, что не мог его выносить, и приказал своим легионам бросить все силы на то, чтобы сокрушить приближавшееся войско, оставив осаду без внимания, поскольку те, кто оставались там, не представляли более препятствий для Альбы. Ибо боги не станут терпеть подобное и, отвратившись от Ольховой твердыни, сотрут этот город с лица земли. <…>
Божественный Аврелий Рекс «Записки о войне в Бригантии», книга седьмая.
…и сказала Бриг Белисама: не будем жертвами, но поступим с ними так, как они хотели поступить с нами!
И женщины, собрав дурманные снадобья, что имелись в Ольховой, дали выпить их своим мужьям, и когда те уснули, отрубили им головы. Головы же те, вместо камней, были уложены в корзины баллист и аркбаллист, и брошены на подступающие войска Рекса, а мертвые тела вывешены на стенах. Женщины же, умывшись кровью, пели и танцевали среди мертвых, точно пьяные.
И альбанские легионеры, и сам Рекс так устрашились, что побежали прочь, и даже подступившее войско объединенных бригантийских племен не могло преградить им дорогу и было сметено.
А Бриг Белисама и присные ее возгордились чрезвычайно, утверждая, что смогли победить и легионы Альбы, доселе никем непобедимые, и союзное войско. И провозгласили, что отныне они будут жить по собственным законам, а кто сим законам не подчинится, будут их рабами.
Таким образом, в городе, помимо женщин, оставались лишь старики и дети, которые предпочли принять власть Белисамы, нежели умереть.
А те мужчины, что пытались отомстить за убитых и восстановить естественный порядок вещей, наказав взбунтовавшихся, терпели неудачу за неудачей и, захваченные в плен, после пыток подвергались жестоким казням.
Белисама и ее сообщницы дошли в своей гордыне до того, что провозгласили, будто распространят свои законы на всю Бригантию и соплеменные страны. И стали посылать отряды для захвата жертв. Особенно отличались в этом некие Урса и Артио. Они завели обычай выезжать на охоту за пленными в сопровождении свор гончих псов, которыми травили тех, кто осмеливался им противостоять. Конные, в доспехах и шлемах, рыскали они по окрестностям Ольховой, днем и ночью, а их псы, белые, красноухие, всем внушали страх.
Но то, чем кичились они, в конечном счете их и погубило. Ибо, не вынеся тирании Бриг Белисамы, некие воины из племени арвернов обратились к мудрецу, обитавшему в лесу Ардуинском, и тот сказал им: «Псы всегда остаются псами», и дал им клетку с зайцем.
Когда Урса и Артио выехали из города, арверны выпустили зайца из клетки, и гончие, чуя добычу, устремились за ней по равнине к реке, а те преступные женщины, ослепленные гордыней, решив, что псы преследуют беглецов, поскакали следом. Заяц же, мчась как стрела, привел всю погоню к глубокой пропасти и бросился туда. И псы, и женщины не сумели остановиться, и также упали в пропасть и разбились. Так через маленького слабого зверька были наказаны те, кто возомнили себя могущественными. А те храбрые арверны переоделись в доспехи убитых и, раскрасив лица подобно им, поскакали в Ольховую твердыню. Бриг Белисама и присные ее, решив, что это Урса и Артио со свитой возвращаются с охоты, открыли им ворота, после чего арверны перебили всех, кто был там, и сожгли это гнездилище порока и преступления.
Иные, впрочем, возражают, вполне обоснованно, что воины ни за что не осквернили бы себя женской одеждой, и рассказывают вот что. Будто бы один из тех арвернских воинов имел брата, убитого кровожадными пособницами Белисамы, и в городе оставался малолетний сын убитого. Тот воин тайно послал весть племяннику, взывая к его сыновним чувствам, и призывал отомстить за отца, и воодушевленный отрок открыл ворота арвернам, после чего женщины были перебиты, а город сожжен. И вожди племен, собравшись вместе, под страхом смерти запретили кому-либо селиться на этом месте.
Альбанцы же, узнав о гибели тех, кто внушал им ужас, вновь собрали войско и напали вновь, на сей раз подчинив себе всю Бригантию, о чем будет рассказано в следующей книге.
Руины Ольховой твердыни сохранились по сию пору, и каждый может их видеть, убедившись в правдивости моего рассказа.
Мэлор Арвернский «Хроники дуксов Бригантии».
Большинство исследователей считает фрагмент о событиях в Ольховой твердыне в «Записках» Аврелия Рекса позднейшей вставкой, призванной объяснить внезапное отступление знаменитого полководца из Бригантии. Этот фрагмент послужил источником вдохновения Мэлору из Арверны для очередного эпизода в его «Хронике», которая, как ныне признано, является скорее фантастическим романом, чем историческим трудом. Однако, соглашаясь с тем, что события – такие, как они описаны в дошедшей до нас версии «Записок» не могли иметь места, я бы не стал полностью сбрасывать этот эпизод со счетов. Постараемся восстановить исходный текст, искаженный позднейшими интерпретаторами.
Ключ к этому дает название города. Сам Аврелий в той части текста, что не подвергается сомнению, пишет, что оно дано по близлежащей ольховой роще, считавшейся священной. Действительно, хотя в современном фольклоре ольха считается символом колдовства, в древности она была священным деревом, посвященным Великой Богине. В ахейской и альбанской мифологии ольхе как дереву прорицательниц соответствовал лавр, который впоследствии стал атрибутом мужских божеств. Однако в северных странах ольха как дерево оракула еще долго сохраняло свое значение. Она также считалась символом смерти и возрождения. Древесина срубленной ольхи становится красной, словно бы истекая кровью. Поэтому жрицы, служившие в ольховых рощах, раскрашивали лицо кроваво-красной краской. Даже само древнее название дерева происходит от слова «красный». Также имело значение, что почки на ольхе располагаются спиралью, а это один из древнейших символов Богини.
Богиня, давшая имя всей стране, носила имя Бригантия. Бриг – краткая форма этого имени. Белисама, «сияющая» – один из эпитетов Богини. Есть много свидетельств, что ритуалы в честь некоторых ипостасей Богини включали в себя человеческие жертвоприношения. Таковые, несомненно, совершались в ольховой роще, посвященной Бриг Белисаме как Богине смерти-в-жизни. Как водится, со сменой религиозных традиций ритуал фиксируется в мифе, а затем миф получает рациональное истолкование. Так, ольховая роща, где постоянный трепет листьев внушал участникам мистерий священный ужас, становится неприступной крепостью. А Бриг Белисама из могущественного божества низводится до уровня обычной женщины, отстаивающей уходящее в прошлом материнское право.
Мэлор Арвернский жил на двенадцать столетий позже Аврелия Рекса, и его изложение событий кажется совершенно фантастическим. Безусловно, хронист привнес в повествование собственные вымыслы и домыслы, основательно переработав предание, послужившее основой рассказа. Сказались и личные пристрастия. Можно заметить, что
