Диане вспомнились два фактора, к которым, как она думала, она отнеслась не очень серьезно. Первый из них — нервно-психический: сопротивление перспективе чересчур долгой жизни, заполненной монотонным трудом, находилось в конфликте с сильным желанием индивида, выжить любой ценой, ив результате — полная нерешительность. Второй — фаталистический: ощущение того, что достижения науки в такой степени вышли из-под обычного человеческого контроля и каждое новое открытие настолько подпадает теперь под категорию стихийной беды, что не стоит, в общем, что-либо предпринимать.
Какая бы ни была поичина, Диана поняла, что будущая битва не будет напоминать обычную драку, как ей раньше казалось, а скорее будет носить характер турнира с громадным количеством зрителей, симпатии которых будут колебаться то в одну, то в другую сторону..
Но какой бы радостной не была победа на первой стадии, давшая возможность выявить некоторые слабые стороны противника, она нарушила точный расклад. И теперь наступила та тревожная интерлюдия, когда не
знаешь, не время ли уже выставлять резервы, чтобы воспользоваться преимуществом.
И, читая в каждой газете объявление, что субботний концерт по радио перенесен с 9.15 на 9.30 — с целью дать возможность мисс Брекли сделать заявление об антигероне, Диана поняла, что теперь начинается вторая стадия борьбы…
* * *Двери лифта открылись, и небольшая группа людей вышла в холл. Впереди была Диана в вечернем платье жемчужно-серого цвета, в белых длинных перчатках с изумрудным колье на шее и меховой накидкой на плечах. За нею шли Люси Брендон и Сара Толвин. Первая — одета несколько проще, но соответственно случаю, на второй строгое темно-синее платье, полностью соответствовавшее лицу, несущему ответственность за все предстоящее мероприятие. И, наконец, Отилли, служанка Дианы, которая сопровождала их.
Швейцар вышел из-за стола и поспешил на встречу. — На улице толпа, мисс Брекли, — сказал он. — Мы можем поставить стулья в фургоне и вывезти вас таким образом, если желаете?
Диана посмотрела сквозь верхние стеклянные филенки дверей. «Toлпa насчитывает примерно с сотню людей, — подумала она, — большинство женщин, среди которых есть и человек двадцать мужчин, из них два фоторепортера с камерами.» Машина стояла возле самого тротуара.
— Мы немного задержались, сержант Трент. Поэтому, думаю, воспользуемся автомашиной.
— Хорошо, мисс.
Сержант прошел через холл к дверям и вышел на улицу. Повинуясь его жесту люди неохотно расступились, освободив узкий проход на лестнице.
— Слава богу, что нам не всегда оказывают человеческие почести, — прошептала мисс Брендон, наклонившись к мисс Толвин. — Представьте себе — проходить через такое по нескольку раз в день…
Сержант грозным взглядом обвел толпу, которая снова стремилась сомкнуться, и широко открыл двери. Три леди во главе с Дианой прошли вперед, а Отилли задержалась в холле. Швейцар услужливо открыл дверцы автомобиля. До Люси долетел голос: «Говорят, ей сорок, а выглядит как девушка».
Диана начала спускаться по ступеням вниз. Оба фоторепортера застрекотали своими камерами.
Прогремели один за другим три громких выстрела. Диана покачнулась и схватилась рукой за левый бок. Толпа окаменела. Красное пятно появилось под ее рукой. Кровь сочилась между пальцами в белых перчатках. Ярко-красное пятно, расползаясь, окрасило жемчужно-серый шелк. Диана отступила на полшага назад, упала и покатилась по ступеням…
Снова заработали фоторепортерские камеры. Швейцар оставил автомобиль и кинулся к Диане. Сержант, оттолкнув Люси Брендон, побежал вниз по ступеням, Диана не двигалась, ее глаза были закрыты. Двое швейцаров хотели поднять ее, но послышался уверенный, спокойный голос:
— Не трогайте ее! Сержант оглянулся й увидел молодого человека в очках в роговой оправе, в хорошо сшитом темном костюме.
— Я врач, — сказал он. — Вы можете повредить ей. Лучше, не теряя времени, вызвать скорую помощь.
Он наклонился и взял руку Дианы, чтобы нащупать пульс. Сержант снова побежал наверх, но его уже опередили Отилли стояла возле стола с телефонной трубкой в руке.
— Скорую помощь, да, да. быстрее, — говорила она.
— Это скорая? Приезжайте немедленно в Дарлингтон-менсонс, да, застрелили леди.
Она положила трубку.
— Вы схватили его? — спросила она требовательно.
— Кого? — спросил сержант.
— Человека, который это сделал, — ответила Отилли нетерпеливо. — Маленького человечка в плаще и зеленой фетровой шляпе. Он стоял слева, — говорила она сержанту, быстро направляясь к дверям, а потом — вниз, к Диане и врачу.
Сержант вышел вслед за ней и оглядел людей. В толпе не было заметно какого-то особенного переполоха. Человек, очевидно, исчез еще до того, как все поняли, что случилось. Врач, стоявший на коленях над Дианой, поднял голову.
— Неужели вы не можете разогнать этих людей? — сказал он раздраженно.
Швейцары принялись расталкивать людей, расчищая пространство. Диана открыла глаза. Губы ее шевельнулись. Врач ниже наклонил голову, чтобы уловить то, что она говорит. Но глаза ее снова закрылись. Врач снова поднял голову, вид у него был мрачный.
— Эта скорая… — начал он.
Звук сирены оборвал его. Машина въехала на большой скорости и затормозила позади роллса. Вышли санитары, вытянули носилки и начали протискиваться сквозь толпу. Через полминуты Диану перенесли в машину, мисс Брендон поднялась за ней, и карета с резким завыванием помчалась вперед.
* * *В девять пятнадцать диктор сообщил: «С сожалением сообщаем, что изменений в программе не будет. На мисс Диану Брекли, которая должна была сейчас выступать по радио по поводу открытия антигерона и его значения, было совершено покушение по дороге на студию. Убийца застрелил ее тремя выстрелами. Мисс Брекли умерла в карете скорой помощи по дороге в больницу».
* * *Понедельник был чрезвычайно тяжелым днем на Боу-стрит.
* * *Похороны состоялись в среду. Когда все закончилось, огромная толпа рассеялась. Усиленный наряд полиции, который оказался там без дела, порассаживали по машинам и увезли.
Остались только горы цветов.
Но через два часа многих из тех, кто был на похоронах, можно было снова увидеть на Трафальгарской площади, постепенно заполняющейся людьми, большинство из которых были женщины.
Полиция рассыпалась вокруг и предлагала собравшимся разойтись, что они и делали, но только для того, чтобы через минуту собраться снова. Около семи часов появились транспаранты — «Лига борьбы за новую жизнь» и плакаты только с аббревиатурой «ЛНЖ».
