— Я профессор Влк, — сказал первый, снимая шляпу и перчатки. — Позвольте, сударыня, поцеловать вам руку и вручить сей скромный знак внимания?
Это был статный мужчина лет шестидесяти с пронзительными глазами; седина лишь кое-где посеребрила его черную шевелюру и мохнатые сросшиеся брови. Он походил на интеллигентного сельского врача из обедневшего дворянского рода.
— Очень рада с вами познакомиться, — сказала пани Тахеци тем чарующим голосом, каким когда-то в первый раз поздоровалась с доктором Тахеци. Она понюхала розы и пожалела, что не надела платье, в котором была в четверг. Она невольно позавидовала Лизинке.
— Позвольте, — сказал профессор Влк, — представить вам моего заместителя, доцента Шимсу.
— Доцент Шимса, — сказал доцент Шимса, поклонившись и протягивая доктору Тахеци округлый предмет. — Мы подумали, что вы отдадите предпочтение хорошему коньяку!
Это был ровесник пани Тахеци, невысокий, но гибкий мужчина атлетического сложения, которое подчеркивала короткая стрижка. Морщинки в уголках глаз свидетельствовали о том, что он часто и с удовольствием смеется.
— Не стоило беспокоиться, — пробормотал доктор Тахеци в крайнем смущении. Он уже начал ревновать жену к доценту. Пытаясь скрыть свои чувства, он поставил бутылку на пол и засуетился — ему хотелось избавить третьего гостя от его ноши.
— Позвольте, — сказал он, — я вам помогу, пан… пан…
Третий был полным человеком неопределенного возраста. Его глазки почти терялись на мясистом лице. Устрашающе торчал крюк перебитого носа. Его лицо походило на давнее поле боя — типичное лицо бывшего боксера.
— Это Карличек, — сказал профессор Влк, — наш ассистент и шофер. Не могли бы вы показать ему, где ванная?
— Да-да, — сказал доктор Тахеци. — Конечно, разумеется, непременно…
Он открыл дверь ванной и включил свет. Человек, которого звали Карличеком, вежливо подождал, пока доктор выйдет, и положил свой груз около ванны. Потом снял шляпу, и в прихожей засветилась лысина. Он поднял бутылку с пола и услужливо подал ее доктору Тахеци.
— Карличек, — сказал профессор Влк, — если нас не будет через пятнадцать минут, отвези тару, заскочи домой и приезжай за нами ровно в пять!
— Слушаюсь, шеф. — Карличек продолжал стоять, не спуская с него преданных глаз.
— Можешь взять у меня пару мотков, — ласково сказал профессор Влк.
— Спасибо, шеф, — поблагодарил Карличек и повернулся к остальным: — Мое почтение, целую ручки, сударыня.
Он натянул шляпу и отсалютовал. Его огромная ладонь качнулась, как слоновье ухо.
— Вы позволите нам раздеться? — спросил профессор Влк.
— Боже мой, Эмиль! — сказала пани Тахеци. — Помоги же господам!
Доктор Тахеци снова поставил бутылку на пол, но профессор с доцентом оказались проворнее. Под пальто на них были бордовые пиджаки одинакового покроя, с государственными гербами на правом рукаве и слева на груди. Они выглядели как руководители олимпийской команды, что успокоило пани Тахеци.
— Мы должны извиниться перед вами, сударыня, — сказал профессор Влк. — Мы прямо с работы. Однако где же наша барышня?
Доцент Шимса учтиво поднял бутылку и подал ее доктору Тахеци. Пани Тахеци теперь полностью владела собой.
— Лизинка ждет в комнате, — сказала она с извиняющейся материнской улыбкой. — Волнуется. Не удивляйтесь. Она еще совсем ребенок.
— Если она в вас, сударыня, — сказал профессор Влк, — то в жизни ей нечего бояться. Пожалуйста, познакомьте нас с ней.
— Лизинка! — позвала пани Тахеци.
Дверь комнаты отворилась. Лизинка возникла в проеме, как прелестная старинная картина.
— Это наша Лизинка, — произнесла пани Тахеци со счастливой гордостью. — Лизинка, это пан профессор Влк и пан доцент Шимса.
Лизинка благовоспитанно сделала книксен. Профессор Влк и доцент Шимса посмотрели друг на друга с нескрываемым волнением. Они были похожи на вербовщиков профессионального спортклуба, что обеспокоило доктора Тахеци.
— Эмиль, — сказала пани Тахеци, — пригласи же гостей в комнату!
Доктор Тахеци поставил бутылку на пол.
— Нет-нет, — сказал профессор Влк. — Прошу вас, позвольте нам сначала зайти вместе с барышней.
— Что они там с ней делают? — в третий раз спросил доктор Тахеци.
— Успокойся, пожалуйста, — в третий раз сказала его жена. — Ты же сам мне говорил, она должна сдать экзамен.
— А что, разве экзамены полагается сдавать в ванной? — сказал муж.
— Во всяком случае, их полагается сдавать без родителей, — сказала жена.
— Так мы же могли пойти на кухню, — сказал муж.
— Они не хотели нас стеснять, только и всего. Этот профессор — настоящий английский лорд.
— Зато этот доцент — настоящий пижон.
— Ты выглядел так же, когда я тебя повстречала.
— Но только выглядел! — сказал муж.
— Увы! — сказала жена.
Через две двери было слышно, как в ванной течет вода.
— Ванну напускают, — сказал доктор Тахеци.
— Ставят какой-нибудь опыт, — сказала жена.
— В ванне? — сказал муж.
— А разве вы не учили этот закон? — спросила жена. — О том, что вес воды равняется весу тела?
— Мы учили его в другой формулировке. И не в ванне.
— Ты что, думаешь, они ее там моют?
— Не слишком бы удивился.
— Тебе, видно, невдомек, что есть мужчины, — сказала жена, — которые сразу после знакомства не тащат девушку в кусты.
— Позволь еще раз тебе напомнить, — сказал муж, — что это был английский газон и что сначала я попросил у тебя разрешения.
Через две двери из ванной послышался приглушенный стук.
— Чем они там стучат? — спросил доктор Тахеци.
— У них что-то упало, — сказала жена.
— Нет, это удары, — сказал муж.
— Значит, что-то приколачивают, — сказала жена.
— Ты когда-нибудь что-нибудь приколачивала в чужой ванной?
Через две двери из ванной донеслись нечленораздельные звуки.
— А это еще что такое? — спросил доктор Тахеци.
— Кто-то смеется, — сказала жена.
— Кто-то кричит! — сказал муж. — Я иду туда!
— Только этого не хватало! Не делай из себя посмешище!
Звуки стали громче.
— Это же курица! — сказал доктор Тахеци.
— Ты и впрямь спятил! — сказала жена.
Звуки внезапно оборвались.
— Можешь говорить что хочешь, — сказал доктор Тахеци, — это была курица!
— Скажи, ради Бога, откуда в нашей ванной курица? — спросила жена.
— Именно это я и хотел бы знать!
— Эмиль, прошу тебя, займись лучше своими марками! В эту минуту для Лизинки решается самое главное, а тут ты со своими глупостями!
