Карла чувствовала, как в ней растет возбуждение, когда девочки выстроились, чтобы занять свои места по бокам гроба. Они прошли с ним к закрытому лимузину, где сели тесно, колено к колену, в духоте, и примерно с час их везли по гладкому шоссе к метро. Мадам Вестфол отказывалась летать при жизни, и ей даровали те же права и после смерти, так что ее тело будет перевезено из Уиллингтона в Скрентон скоростным метро. Как только девочки сопроводили гроб в его вагон и были направлены в собственный компартамент, она сразу возбужденно заговорили. Ибо впервые каждая из них покидала территорию школы после перевода туда в возрасте пяти лет.
Рути хотела работать в детской больнице, и она слегка порозовела и похорошела, когда заговорила об этом. Луэлья уже училась музыке, с раннего возраста показав искусство владения пианино. Лоретта слегка прихорошилась и объявила, что она выбрала стать Подругой джентльмена. Когда-нибудь она станет Леди. Карла с любопытством смотрела на нее, удивляясь ее довольному выражению лица, и думая, неужели ей еще не показали эти ужасные фильмы. Лоретта была голубоглазой, с невзрачными волосами, и сложена почти так же, как и Карла. Глядя на нее, Карла воображала ее в нежных одеждах, с подкрашенным ртом, с волосами, прикрытыми другими волосами, облачно-пышными и сияющими… Она смотрела на щеки девочки, раскрасневшиеся от возбуждения при мысли о своем будущем, и она поняла, что с коробочкой красок или без нее, но Лоретта будет Леди, чья кожа будет гладкой, а рот нежным…
«Пушок сейчас такой мягкий, плоть так нежна…» Она вспомнила аромат, мягкость ладони Леди, то, как шелестела ее юбка на обтянутых красным бедрах.
Она закусила губы. Но она же не хочет быть Леди. Она даже подумать не может об этом снова без тошноты и отвращения. Она выбрала быть Учителем.
Говорят, что долг общества — приготовить своих неграждан к гражданству, но признают, что есть и такие, кто не отвечает высоким требованиям, и само общество не приходится винить в случайных неизбежных неудачах.
Она достала свою книжку и записала туда эту фразу.
— Ты только что вспомнила, что она еще сказала? — спросила Лайза. Она была самой младшей из девочек, всего десяти лет, и ухаживала за мадам Вестфол один раз. Она выглядела очень уставшей.
Карла взглянула на то, что записала, потом прочитала вслух.
— Это из книги школьных правил, — сказала она. — Может, слегка изменено, но смысл тот же. Ты сама выучишь это через год-другой.
Лайза кивнула.
— Знаешь, что она еще мне сказала? Что я должна спрятаться в пещере и никогда не терять свой сертификат о рождении. Она сказала, что я никому и никогда не должна говорить, где радио. — Она нахмурилась. — Ты знаешь, что это за пещера? И радио?
— Ты записала это, верно? В свою записную книжку?
Лайза опустила голову.
— Опять забыла. Я как-то раз вспомнила, а потом снова забыла и вспомнила только сейчас.
Она поискала записную книжку в своей матерчатой дорожной сумке, а когда не нашла, то вывалила все ее содержимое на пол, чтобы порыться более тщательно. Книжки не было.
— Лайза, когда ты ее видела в последний раз?
— Не помню. Несколько дней назад. Я не помню.
— Когда мадам Трюдо в последний раз говорила с тобой, книжка еще была?
— Нет. Я не смогла ее найти. Она сказала, что если я ее не найду, когда в следующий раз меня позовут на разговор, она меня выпорет. Но я никак не могу ее найти! — Лайза разразилась слезами и бросилась на свою небольшую кучку пожиток. Она стучала по ним кулачками и всхлипывала. — Мадам хочет меня выпороть, а я не могу ее найти. Не могу. Она пропала.
Карла уставилась на нее и покачала головой.
— Лайза, перестань так убиваться. Ты не могла ее потерять. Тебе просто негде ее терять. Ты не выносила ее из кельи?
Девочка стала всхлипывать еще громче.
— Нет. Нет. Я не знаю, где она.
Карла встала рядом на колени, подняла девочку с пола и обняла ее.
— Лайза, что ты записывала в книжку? Ты играла с нею?
Лайза мертвенно побледнела, глаза стали громадными, потом она их закрыла и больше не всхлипывала.
— Так ты пользовалась ею для чего-то другого? Так? Для чего?
Лайза покивала:
— Да, так, для всякого…
— И всю исписала? Целую книжку?
— Я не смогла удержаться. Я не знала, что туда записывать. Мадам Вестфол говорила так много. Я не могла записать все. Она хотела потрогать меня, а я боялась и спряталась от нее за стул, а она все звала меня: «Дитя, иди сюда, не прячься, я не из них. Иди в пещеру и возьми с собой это.» И она все тянулась ко мне своими руками. Они были как лапки у цыпленка. И острые — она смогла бы ими разрезать меня на кусочки. Она ненавидела меня. Она сама сказала, что ненавидит меня. Она сказала, что меня должны убить вместе с другими, почему же меня не убили вместе с другими.
Карла, крепко обнимая ребенка за плечи, отвернулась, чтобы не видеть того страха и отчаянья, что проступал на лице девочки.
Рути протиснулась к ним и тоже обняла ребенка.
— Ш-ш, Лайза, не плачь. Ш-ш. Ну, вот и все.
Карла встала и подвинулась.
— Лайза, что ты заносила в записную книжку?
— Все, что нравится. Рисовала снежинки, цветы, моды.
— Хорошо. Собери свои вещи и сядь. Мы, наверное, уже подъезжаем. Похоже, метро останавливается.
Их снова перевели из закрытого компартамента в закрытый же лимузин и помчали по местности, оставшейся им невидимой. Когда они остановились и выбрались из машины, моросил дождь.
Дом мадам Вестфол был трехэтажным псевдовикторианским деревянным зданием с балконами, куполами и многими каминными трубами. Он стоял в строительных лесах, одна из веранд была удалена во время реставрации здания, превращенного в национальный памятник. Девочки сопроводили гроб в мрачную, громадную комнату, где воздух стоял холодный и сырой, а скудное освещение отбрасывало глубокие тени. После того, как гроб установили на возвышении, которое тоже приехало вместе с ними, девочки последовали за мадам Трюдо по узким коридорам вверх по узким лестницам на третий этаж, где для них приготовили две большие комнаты, в каждой по семь коек.
Мадам Трюдо показала ванную комнату, что будет служить их нуждам, пожелала спокойной ночи и знаком приказала Карле следовать за ней. Они по ступенькам спустились в комнату второго этажа с черной, массивной мебелью: стол, два прямых стула, бюро с волнистым зеркалом под ним, с громадной постелью под балдахином.
Мадам Трюдо несколько минут молча расхаживала по черному полу, потом резко повернулась и сказала:
— Карла, я слышала каждое слово, которое эта глупая девчонка произнесла сегодня днем. Она рисовала картинки в своей записной книжке! И в отчетах о бормотании мадам Вестфол снова уже в третий раз всплывает пещера. Тебе она говорила о пещерах?
