хотя и невеличка, была аккуратно, складно сложена: где надо - округло, где надо - тонко. У нее была круто перехваченная талия, пышные бедра, кошачьи ухватки. Заговорила она тонким, детским голоском, нежно, бархатно, вкрадчиво:
- Счастлива вас видеть. Фермомпикс!
Надо сказать, что это волшебное слово в большом ходу у волшебников и духов, употребляется в самых разных смыслах и часто служит вместо приветствия.
Иванов не откликнулся, сумрачно молчал.
- Я не знала, что у вас посторонние,- пропела миниатюрная дама ангельски кротко, томно.- Кажется, грузин.- Она слегко покраснела, насколько это возможно под слоем весьма добросовестно наложенного грима, и взмахнула подсиненными ресницами,- А я в таком простеньком, затрапезном,- Щелкнула пальцами и оказалась в облегающем, сильно вырезанном платье ядовито-зеленого цвета, поблескивающем золотыми разводьями, с зелеными сверкающими браслетами и зелеными клипсами в ушах,- Ну-ка! - Глянула на свои желтые лодочки, и те мигом позеленели, точно испугавшись,- Я как раз сейчас была в Цхалтубо, и там... Или армянин? Армяне тоже большие знатоки прекрасного. Их чеканка... или, нет, чеканка не их... их колодцы, ну, как это, родники, источники... Все равно, неважно.
Волосы ее из желто-соломенных стали медно-рыжими, да, да, постепенно порыжели от лба и кончая затылком (цвет «тициан»), удлинились, встали, как проволочные, и сами собой ловко сложились в высокую, сильно взбитую прическу, похожую на воз сена в ветреный день; там, где требовалось, присели шпильки, заколки и пряжки. На лоб, на виски упали локоны-стружки, картинно закручивающиеся спиралью.
Заголосил звонок. Дама с милой гримасои заткнула уши.
- Самолеты? Да, ужас. Мы, бывало, уходили в небо искать покоя, тишины. Теперь запросишься на землю от этого рева. Я, кажется, в самом деле построю коттедж в лесной глуши, который совершенно необоснованно приписывают мне сказочники. Поверьте,- доверительно обратилась она к Теффику,- я всегда любила устраиваться с комфортом и со вкусом. Избушка на курьих ножках - фу, какая безвкусица. Куриная ножка хороша в бульоне. Мне, как Терситу у Гомера, не повезло в смысле литературного изображения.-
Она вильнула в воздухе, совсем как рыбка в аквариуме, сделала небольшой кружок и опять вернулась. Оглядела себя не без самодовольства, поправила декольте.- А все-таки хорошо, что век в конце концов отошел от излишеств моды, которая выстругивала женщину, как гладильную доску, и утверждала, что так лучше. Адам в обмен на свое ребро получил от бога не женщину - доску, а женщину - лиану, женщину - змею. Так, может быть, стоило на этом остановиться? - Опять что-то такое поправила в своем туалете. И вдруг пронзительно вскрикнула: - Ах, боже мой, зеленое на голубом небе. Цвета ссорятся, дерутся,- Провела ладонями сверху вниз, очерчивая талию, бока, и зеленое платье стало сочнорозовым, переливающимся, как рыбья чешуя,- Простите, еще клипсы,- В ушах блеснули розовые камни,- Сегодня все забываю, путаю. Знаете, после отпуска...
Она быстро выпытала, откуда Теффик и кто он по специальности. Рядовые духи Четырех Ветров не пользуются особым почетом, не получают, как известно, высокую зарплату, работа у них, прямо скажем, пыльная, случаются переработки. отпусков почти не бывает. Кокетство прелестной маленькой дамы стало небрежно-снисходительным, платье как-то слиняло, декольте явно поуменьшилось, и даже на одной щеке проступил кусок старой, морщинистой, высохшей кожи, как будто от другого лица. Дама лениво шевельнула уголком грубо-малинового рта, словно сгоняя муху, п щека пришла в порядок, опять стала гладкой, персиковой.
- Что нового без меня? Говорят, неприятности: духи время от времени становятся видимыми.
- Из-за жары,- буркнул Иванов.
- Нет, уже были случаи и в пасмурную погоду. Какие-то окна в мир духов. Мир духов просматривается, пронизывается. Ах, ну просто кошмар! - Она хлопнула себя по руке, появились часики на золотом браслете-зажиме.- Извините, страшно тороплюсь.- Никто ее не удерживал,- Лечу на землю. Дел накопилось множество. Первое - срочно рассыпать новый усовершенствованный препарат... колдовское зелье, от которого сохнут деревья на городских улицах и вянет трава бульваров. Мои подручные без меня ленились, запустили дело. Второе...
Иванов неодобрительно приглядывался к маленькой даме из-под насупленных бровей.
- В лошадки играете? Скок-поскок на палочке? Вполне по возрасту, что и говорить.
Дама сидела верхом на неизвестно откуда появившейся медной палке, которая спереди разветвлялась и заканчивалась тремя яркими колпачками-абажурами.
- Ах, это? - Она похлопала по палке,- Как же, последние годы все хорошенькие ведьмочки Европы верхом только на торшерах. Летают на пылесосах одни старомодные беззубые старухи. Это отжило свой век! Кануло! Ночью многие зажигают свет, смотришь - летят разноцветные огоньки, ну, просто прелесть. Небо над Римом кишит огоньками,- Она для пробы несколько раз включила и выключила лампочки в разноцветных колпачках своего торшера.- Очень мило, дедушка Иванов, не правда ли? - Неожиданно резко спикировала к самому окну, так что Теффик даже слегка отшатнулся, испуганный ее стремительностью. Ухватившись малиново-лиловыми коготками за подоконник, она заглянула в комнату - А у вас чистенько. Но пустовато. И одни жесткие стулья... Хотите, достану пару мягких кресел? У меня в Волшебном Универмаге большие связи.
- Ни к чему,- отрезал Иванов, следя за ней настороженным взглядом.
И поосновательней задернул занавеску, за которой помещалась его волшебная лаборатория (попросту говоря, это был темноватый угол со стеллажами, уставленными толстыми старинными фолиантами в кожаной одежке и кое-какой лабораторной посудой).
Дамочка, уже отцепившись от подоконника, кружила в воздухе, кокетливо помаргивая лампочками торшера. Точно не замечая отношения к ней Иванова, продолжала светски щебетать:
- Ну, мой дорогой Старчище-Иванище, зашли бы как- нибудь ко мне на субботнюю чашечку кофе. А то нигде не показываетесь, сидите в своей раковине. Скоро никто не будет вас знать, помнить, а ведь мы существуем, пока нас знают. Боги умирают, когда им перестают поклоняться,- так говорили древние. Берегитесь, поезд времени уходит вперед, а вы останетесь на глухом полустанке,- Она сокрушенно покачала головой, на лбу, на висках запрыгали рыжие локоны- завитки, тугие, как спираль электроплитки,- Пора вам стать немного современнее, голубчик! Перестраивайтесь, перевооружайтесь. Что поделаешь, ведь все это, между нами говоря, безнадежно устарело - и миленький домик с переплетчатыми оконцами, и холщовая хламида, и ваши приемы времен царя Гороха, и ваши возвышенные мысли. «Сейте разумное, светлое, чистое», «Человек должен быть человечным», «Берегите цветы и детей», «Истина превыше всего», Пфуй!. Согласитесь сами, что сегодня эти фразочки звучат смешновато и ни на кого не действуют. Ну, пожилые, воспитанные на литературе прошлого века, те еще могут изредка клюнуть на ваши заигрывания. Вымирающая традиция. Последние могикане! Но что касается молодых... нет, они вам не подвластны. Не
