Ознакомительная версия.
— А ты когда-нибудь думала, что с тобой может случиться настоящее приключение? — говорит Лева.
— Какое приключение? — не понимает Марина.
— Ну, как сейчас, — поясняет Лева, — одни, среди диких лесов в поисках таинственного прохода…
Марина чуть не рассмеялась: вот, оказывается, почему Лева так спокоен — для него все, что происходит с ними, просто приключение, как в какой-нибудь книжке или фильме. Он знает: такие приключения всегда кончаются хорошо — так что чего волноваться?
Марина улыбается и говорит:
— Нет, я даже мечтать никогда не могла о такой удаче.
— А я, — говорит Лева, — всегда мечтал быть героем книжки, а не ее читателем!
Вот о них и напишут книжки, почему-то вспоминает Марина, и ей становится не по себе.
«Если мы погибнем, — думает она, — то надо будет в Заграничье разыскать Майка. — Она вспоминает прощальный поцелуй и думает: — Главное — узнать Майка. Да и вообще — не забыть все, что здесь было».
А что? У Алурина ведь получилось — почему бы и Марине не попробовать?
— А вот я еще все время думаю, — говорит Лева, — если у мертвых нет времени — откуда у них всякие изобретения? Они же не должны меняться, правильно? И значит, ничего нового придумать не могут. Так почему у них все — и ай-по, и видики, движки всякие?
— Не знаю, — говорит Марина, — вот попадем в Заграничье — там и узнаем.
Этим вечером костер развели в расщелине, чтобы не задувал ветер. С трудом укрепили палатку и приготовили ужин — еще более скудный, чем последние три дня.
— Ты уверен, что мы идем правильной дорогой? — спрашивает Марина Гошу.
— Нет, не уверен, — отвечает Гоша, — а у нас что, есть другой вариант? Залезть на высокое дерево, чтобы увидеть, где здесь море? Собрать из веточек и камешков радиоприемник и вызвать спасателей?
— Вообще-то нам не нужно собирать радиоприемник, — сказал Лева, — у нас же есть интердвижок.
— И что мы с ним будем делать? — спрашивает Марина. — У нас ведь ник-коды только Майка и Гошиной мамы.
— Вот хотя бы Майка и наберем, — предлагает Лева, — по крайней мере еды нам принесет.
— А может быть, — говорит Ника, — и до Гошиной мамы удастся: чего не бывает.
— Ну что, Марин, попробуем блюдце покрутить? — спрашивает Лева.
Марина молчит. Все-таки они толком никогда не пользовались этим интердвижком. С другой стороны — прошло уже четыре дня, и, похоже, это их последний шанс.
— Доставай, — говорит она, — давай попробуем, хуже не будет.
— Ура-а! — кричит Лева и лезет в рюкзак.
«А вот насчет „хуже не будет“ я зря сказала», — думает Марина.
Они стоят кругом, как учил их Майк. Матовый диск держат в руках, пальцы просунули в привязанные к нему кольца.
— А мне обязательно участвовать? — спрашивает Зиночка.
— Чем больше народу, тем лучше прием, — поясняет Лева.
— Ты думаешь, у нас все получится? — спрашивает Ника. — Вдруг выйдет как в первый раз с Майком — хотели вызвать привидение, а вызвали мертвого.
— Вызвали мертвого! — вскрикивает Зиночка и пытается выпустить кольцо.
— В первый раз еще ничего, — замечает Лева, придерживая ее руку, — а вот во второй, когда пытались вызвать мертвого, а вызвали зомби-команду, — вот тогда была потеха!
— Ну и шутки у вас, — облегченно вздыхает Зиночка.
Лева пробегает пальцами по экрану, диск начинает слабо светиться.
— С кого начнем? — спрашивает он.
— С Гошиной мамы, конечно, — говорит Ника.
Лева пробует один ник-код, потом другой — диск слабо вращается, но больше ничего не происходит.
— Наверное, слабый прием, — неуверенно говорит Лева, — может, надо на какую-нибудь гору забраться? С радиоприемниками обычно помогает.
— Нет уж, — говорит Марина, — на гору мы на ночь глядя не полезем. Давайте уж сегодня спать — а завтра еще раз попробуем.
«Какая глупость этот интердвижок, — думает она со злостью. — Неудивительно, что ничего не получилось!»
Марина просыпается посреди ночи от какого-то тревожного предчувствия. Рядом мирно спят Ника и Зиночка, но ей чудится — что-то не так.
Может, дурной сон?
Да нет, последние дни так находишься, что падаешь и спишь без снов — разве что лишайники да камни приснятся, но это не считается.
Или она что-то услышала? Ветер подул сильней? Камень со скалы упал?
Нет, не то. Марина прислушивается: в самом деле… какие-то звуки… будто кто-то ходит снаружи.
Сон как рукой сняло: медведь? Зиночка говорила, что ДэДэ рассказывал: здесь водятся медведи.
Марина осторожно вылезает из спальника, лезет в рюкзак. Хорошо, что сквозь стены палатки просачивается ночной свет, а то в темноте искать — замучаешься.
Где же они, в конце концов?
Ага, вот.
Серебристая рукоятка удобно ложиться в руку. Да уж, медведю не поздоровится!
Марина улыбается и осторожно приоткрывает полог палатки.
Сразу видит: он сидит у погасшего костра, спокойный, невозмутимый.
Незнакомый мужчина, лет сорока. Высокий, крупный. Чем-то неуловимо знакомый.
— Доброй ночи, — говорит он, — простите, я не хотел вас пугать. Вот увидел вчера дым и решил познакомиться с соседями.
— Кто вы? — спрашивает Марина, осторожно пряча пистолет обратно в палатку.
— Да, простите, я не представился, — говорит мужчина, — я Федор, местный охотник.
— Ух ты! — доносится из соседней палатки.
Это, конечно, Гоша.
Длинная полоса вдоль моря. То тут, то там валяются выброшенные приливом бревна. Под ногами влажно хлюпают пузырьки водорослей, пахнет морской водой, гнилью, йодом.
Лева знает: это называется литораль — часть берега, скрытая под водой во время прилива. Отсюда — полуживые водоросли, соленые лужицы, иногда — мелкие рачки, морские звезды.
Гоша говорил: мама ему обещала такую с Белого моря привезти. Ну вот теперь они сами на Белом море, и звезд этих на литорали — полным-полно.
Да, Леве казалось, он к экспедиции как следует подготовился, читал дома книги о Белом море, атласы изучал, фотографии смотрел. Лучше бы, конечно, карту как следует вызубрил. Оказалось ведь, что все эти дни море было совсем близко — вместо того чтобы прямо вывести их к берегу, Гоша вел их параллельным курсом: не то запутался в сторонах света, не то что-то не так понял в обгоревшей карте. С дороги они, конечно, сбились и последние два дня только удалялись от озера. Сейчас они идут к рыбацкой деревушке — Федор сказал: день ходу. А там, может, вездеход дадут или на катере провезут вдоль берега, поближе к озеру. ДэДэ, небось, места себе не находит, нервничает.
Ознакомительная версия.
