делать вид, что мы нормальные.
– Ты шутишь, да?
– Немножко. Ты поймёшь.
– Дань, – внезапно сказала Одри странным голосом. – Хочешь, я буду твоей сестрой? Я вижу, что ты до сих пор плачешь внутри.
– Ты хочешь, чтобы мне не было больно?
– Да. И ещё я всегда хотела, чтобы у меня был старший брат.
– Прости, наша боль – навсегда. От неё наши глаза такие синие. Но если подёргать тебя за косички будет некому – обращайся. Я всегда где-то рядом.
– Договорились, – не приняла шутливый тон девочка.
– Тогда поехали. Василисины родители давно ждут меня, чтобы убить.
– За что? – удивилась Одри.
– За похищение дочери.
***
– Васька! – всплеснула руками мама. – Если это было просто «скататься на пляж окунуться», то страшно представить, чем обернётся поездка в магазин за молоком!
– Мама, прости, оно как-то само получилось…
– Вась, иногда мне кажется, что проще тебя прибить и родить новую девочку! Дешевле для нервов! Тебя в туалет страшно отпустить! Вернёшься через месяц верхом на боевом слоне и расскажешь, что случайно выиграла мировую войну. А я потом этого слона корми!
– Это я виноват, простите… – сказал Данька. – Обещал её вернуть вовремя, а потом…
– Это я виновата, на самом деле, – сказала Одри. – Они меня спасали.
– От кого же они тебя спасали, ребёнок?
– От смерти. Я бы умерла, если б не они.
– О боже… Почему вы не могли просто загуляться и заночевать у приятелей, как все нормальные дети?
– Потому что мы не нормальные дети, мам!
– Сейчас ты предложишь мне «посмотреть на это с другой стороны», да, дочь?
– Конечно. Посмотри на это с другой стороны, мам! Вот, глянь, какая девочка! – Васька взяла Одри за плечи и покрутила её туда-сюда, демонстрируя маме.
– Её было бы неплохо умыть и расчесать, а также переодеть во что-то, в чём не спали на земле у костра. Но да, девочка симпатичная. И что?
– Главное не то, что она симпатичная, а что она есть! А её могло бы не быть! Стоит такая девочка пары дней опоздания?
– Я даже не знаю… – сказала мама с сомнением.
– Обычно, чтобы получить такого ребёнка, требуется девять месяцев и ещё десять лет! Я считаю, пара дней – отличный дисконт!
– Васька, ну что ты несёшь? – схватилась за голову мама. – Только не говори мне, что это твоя дочь! Со всеми этими чудесами я готова поверить уже во что угодно, даже во внезапную внучку. Мало ли – разные миры, разные временные потоки…
– Вот ещё! – фыркнула Одри. – Я даже в королевские внучки не пошла! Хотя меня так уговаривали, так уговаривали…
– Это она сочиняет, мам. Вовсе её не уговаривали! – возмутилась Василиса.
– Но почти взяли же!
– Почти не считается!
– Считается! Тебе-то вовсе не предлагали!
– Даниил, – страдающим голосом сказала мама, – вы выглядите тут самым вменяемым. Скажите, пожалуйста, что это не Васькина дочь.
– Одри сирота. Её родителей убили.
– О боже, бедная девочка! – тут же переключилась мама. – Надо же её как-то устроить!
– Школа примет её и позаботится.
– Ах, да, синие глаза. Ещё один несчастный ребёнок, которым будут затыкать дыры в Мироздании! Не могу сказать, что я этому рада.
– Школа – лучшее место, для таких, как мы, поверьте. И не ругайте Василису, пожалуйста, она очень ответственная и…
– Васька? Ответственная? – рассмеялась мама. – О да, как стая енотов, забравшихся в кладовку… Они тоже думают, что наводят порядок.
– Мама!
– Что «мама»? Мне ещё предстоит всё это объяснять папе!
– Значит, ты на меня больше не сердишься?
– Я тебя пятнадцать лет знаю, Вась. Привыкла. Иди уже переоденься во что-то менее грязное. Я там, к слову, у тебя в комнате прибралась…
– Мама! Я же просила! Я теперь ничего не найду!
– Ты исчезла на несколько дней. Это моя месть. Ничего, загадишь заново, это несложно.
– Ну и ладно, – смирилась Василиса. – Но мы сначала Одри отведём, ладно?
– Давайте я вас покормлю тогда, что ли. Не знаю, как сложится твоя судьба дальше, девочка, – мама, вздохнув, пригладила Одри растрёпанные золотистые волосы, – но хотя бы это я могу для тебя сделать. Хочешь пирог с яблоками?
– Обожаю пироги с яблоками!
– Идите мыть руки.
***
На пороге Школы Одри обняла Ваську и сказала:
– Извини, что тебе за меня влетело.
– Ха! Да это разве «влетело»? Мама вовсе даже и не рассердилась на
