самом деле, просто вид делала. А главное – она сама теперь поговорит с папой, значит, и он не будет сильно ругаться.
– Они на тебя часто ругаются?
– Бывает, – вздохнула Васька. – Я постоянно влипаю во всякую ерунду, что есть, то есть. Они беспокоятся, а потом меня ругают, за то, что я балда бесчувственная. А я не бесчувственная, просто почему-то так получается…
– Можно я буду иногда приходить к тебе в гости? У вас отличный яблочный пирог.
– Это ты ещё клубничный не пробовала! В общем, заходи в любой момент, конечно. Я буду рада, да и мама всегда с удовольствием тебя покормит. Не знаю, есть ли тут пироги…
– В Школе хорошая столовая, – сказал Данька, – но таких вкусных пирогов там, конечно, нет. Сейчас тебя поселят в общежитие, проведут первое собеседование, назначат куратора…
– Это будешь ты? – спросила Одри с надеждой.
– Вряд ли. У меня уже есть подопечная, Настя. Но ты спроси, может, сделают исключение. В любом случае, ты всегда можешь ко мне прийти – просто поболтать или спросить о чём-нибудь. Когда я в Центре, то здесь же, в общежитии, то есть буквально рядом. В общем, к вечеру освободишься и сможешь идти куда захочешь. Я за тобой зайду, покажу город. В Школе свободный режим, только на занятия не опаздывай. Особенно в начале, там будет много интересного. Всё, вон идёт Алиса Львовна, замдиректора, она тобой займётся. Ничего не бойся, никто тебя не обидит, всё будет хорошо.
По коридору приближается, приветливо улыбаясь, невысокая полная женщина. Лицо у неё такое доброе и хорошее, что Василисе аж самой захотелось немножко поучиться в Школе. Но уж больно цена за синие глаза высока.
– Ты читал «Гарри Поттера»? – спросила она Даньку.
– Представь, да. Цыгане привозят популярные книги, Центр их выкупает для библиотеки.
– Коммуна тоже, так что и я читала. Школа похожа на Хогвартс?
– Ничуть. Я бы не хотел учиться в Хогвартсе, там гнило и тухло. Все друг друга ненавидят – ученики учителей, учителя учеников, ученики друг друга… Сплошные заговоры, интриги и зубрёжка. Магия дурацкая, «крибле-крабле-бумс», а главное – непонятно, что они собираются ей делать. Как мне показалось – ничего. Только презирать маглов и друг дружку подсиживать.
– В Школе не так?
– Совсем не так. Ты пойми, те, кто туда попадают, уже пережили в своей жизни худшее. Их ничем не напугать, ни к чему не принудить. При этом они хрупкие, как тонкое стекло, и каждый из них очень важен. Любой неловкий шаг, любая попытка насилия, любая обида – и может быть что угодно. Когда Аннушка меня сюда привезла, у меня даже пистолет не забрали! Представь себе – я так и проходил с заряженным пистолетом весь первый день. Даже на медосмотре из рук не выпускал! И никто мне и слова не сказал.
– Ничего себе!
– Ага, смешно вспомнить.
– Как-то не очень смешно.
– На самом деле, тогда мне смешно не было. Знаешь, самое паршивое – когда начинает отпускать. У меня это началось на третий день: я вдруг осознал всё, что со мной случилось. До этого я просто не думал, а тут меня накрыло. С убийственной ясностью всего, что я натворил, с пониманием, что это правда, что это никак не исправишь и что мне теперь с этим жить. Хорошо, что в Школе работают опытные люди, и они этого, разумеется, ждали. А то я, может быть, застрелился бы из папиного пистолета. Одри ещё предстоит пережить этот кризис. Но она справится. Она сильная девчонка.
– Ещё бы, – кивнула Васька. – Я в неё верю.
– Ладно, мне пора отчёт писать, а тебя ждут родители. Извинись перед ними за меня ещё раз. Втянул тебя…
– Втянул и втянул. Я не жалею.
– Правда?
– Это было… Не знаю, какое слово подобрать. Пожалуй, «правильно». Ни в какой момент нельзя было поступить иначе. Все выборы были сделаны верно, а вышло уже как вышло. Понимаешь?
– Ещё как понимаю.
– Ну да, ещё бы тебе не понимать. Но мне, правда, пора, а то родители решат, что меня опять унесло вдоль по Мультиверсуму, плюнут и заведут себе новую дочку, поспокойнее.
***
Василиса слегка опасалась встречи с отцом. Хотя бывший военный моряк за все пятнадцать лет ни разу даже по попе дочь не шлёпнул, он умеет так выразить своё недовольство словами, что лучше бы, право, выдрал ремнём. Стыдно бывало, что хоть вон беги. Но на этот раз Иван только сказал укоризненно:
– И в кого ты такая шилопопая, Вась?
– И это меня спрашивает капитан единственного в Мультиверсуме волантера? – не удержалась от ехидства Василиса.
Папа в ответ только головой покачал.
– Прости, пап. Я представляю, как вы волновались, не зная, где я, что со мной и жива ли я вообще…
– Знали, Вась. Спасибо Малки, точнее, его подарку.
– Подарку?
– Серьга. Это не простая серёжка, а маркер. Мы знали, что ты жива, и с тобой более-менее все в порядке. Мама гнала нас тебя искать, но я решил, что раз ты не в беде, то тебя отвлекло что-то важное. Это было не самое простое решение, но я доверяю тебе, Вась. Ты бы не заставила
